Трамвай судьбы. О. Странник
пакетом стоял вчерашний новобрачный Саша в тельняшке и куртке с аксельбантами, на виске подзасохший порез. Она изумлённо спросила:
– Как ты меня нашёл? И зачем, ты же два дня как женился?
Он куда-то вбок под вешалку сунул пакет, уронил розы ей в ноги, схватил её за руки, забормотал:
– Когда мужчина хочет… если так хочет… разыщет, из-под земли достанет, где угодно найдёт…
Аня растерялась, она просто не знала, что делать; её испугало, но и, что скрывать, польстило это его внезапное появление: парень на двадцать лет моложе неё – и такая отчаянная влюблённость. «Ладно, – метались рациональные мысли, – вроде он трезвый, надо поговорить, успокоить, объяснить, предложить дружбу». «Дру-у-ужбу-у-у… – хихикнул ехидный внутренний голос. – Ты же взрослая девочка, какая дружба, не обманывайся… Ирке хочешь отомстить…»
«Да выставить его за дверь! У меня же есть Сергей, а у этого Ирка, молодая жена… да и я к этому Саше ничего не чувствую», – говорил внутренний рациональный голос. А ехидный внутренний голосок возражал: «Не чувствуешь, пока не попробуешь… молодой, красивый, весь пылает… и Ирке отомстишь за тогдашнее наглое приставание к твоему мужу».
«Да нет, зачем тебе это», – неуверенно возражал рациональный внутренний голос. А десантник времени не терял, целовал её руки, бормоча что-то неразборчивое, из пакета возникли замысловатая бутылка и коробка конфет, но они так и остались на подзеркальной полке. Откуда-то появился букетик фиалок, который он сунул ей за глубокий вырез блузки. Его чёрные глаза смотрели искательно и виновато, горячие руки осторожно прикасались к её оголившимся плечам. Он уткнулся ей в волосы и сбивчиво шептал:
– Как ты пахнешь дурманно… Я сбежал вчера, всю ночь где-то, не помню… утром у ребят в казарме… потом таксиста разыскал, адрес узнал… Хочу, не могу… сладкая, медовая… – и легко подхватил её на руки. И тут Аня поняла глубокий смысл поговорки «Проще дать, чем объяснить, почему не хочешь»…
Любовником он оказался опытным, нежным, умелым, неутомимым и затейливым. Он пылал, умирал, возрождался, снова пылал и, задыхаясь, шептал ей бессвязные непристойные нежности. А Аня ничего не чувствовала, кроме физической усталости уже под утро, когда богатырский сон сморил наконец бойца. «Откуда такая ледяная фригидность, – думала она, – вот ведь с Глебом, любимым мужем, было море страсти, восторгов и наслаждений. С Сергеем, нынешним другом, море не море, но вполне себе озеро нежности и удовольствия. А с этим влюблённым красавцем – ничего, утомление и усталость». Вот он лежит навзничь – ну просто юный бог Марс! Великолепный рельеф мышц под атласной белой кожей, на плече тату – парашют и орёл со змеёй в когтях, смоляные завитки волос в надлежащих местах, Приапов жезл снова готов восстать, кожа светится в предрассветном сумраке комнаты, грудь мерно вздымается, косая чёрная чёлка упала на лоб, лицо печальное. Утомлённая Аня (ну как будто всю ночь дрова колола!)