Неприкаянные письма (сборник). Джоанн Харрис
мою работу всякой притягательности на весь остаток дня.
В конце концов взгляд мой упал на шахматную фигуру, все еще стоявшую возле монитора. Я взял телефон (а он не подлежит тем интернет-санкциям, что настольная машина) и задал поисковику задачу: «Патрик Брайс». Первые несколько страниц результатов поиска имели отношение к некоей восходящей звезде-кинорежиссеру с таким именем. Судя по всему, он вряд ли мог быть тем получателем, кому предназначалось письмо. Вряд ли он живет или жил в Иллинойсе: в «Википедии» сказано, что родился он в Калифорнии. После этого пошел поток других случайных людей, носивших то же имя, все они, несомненно, вели совершенно достойную, но ничем не примечательную жизнь. В их числе, само собой разумеется, не было ни одного шахматиста, играющего по переписке.
Я положил телефон на стол и взял в руки Слона. Как и всякий маленький предмет, изначально предназначенный, чтобы его трогали, этот так и просился, чтобы его покрутили на пальцах и при этом подумали, кто еще делал так же.
Прикоснувшись пальцем к основанию, я убедился, что оно было, по меньшей мере, таким же влажным, как и день назад. Это казалось странным, потому как температура окружающей среды была довольно высокой. Я поднес фигуру к носу и подумал, что и запах немного усилился.
Я закрыл глаза и постарался вникнуть глубже, чем Скотт со своим достойным выводом. Не очень уверен, но мне показалось, что в запахе улавливалось что-то от больничных коридоров. Средство дезинфекции, пахнущее одновременно затхлостью и больницей, призванное скорее надежно делать свое дело, нежели ласкать обоняние. Это натолкнуло меня на раздумья, не был ли один из игроков в шахматы (все при том же предположении, что именно игра в шахматы и происходила) обречен на какого-либо рода долгосрочное пребывание в больнице.
Если так, то еще больше оснований попробовать вернуть письмо в назначенное ему путешествие. У меня, впрочем, все еще не было способа это сделать. Вот если только… Я выдвинул ящик, куда сунул конверт, и еще раз рассмотрел его. И увидел кое-что, чего прежде не заметил. Не было никаких марок. Никаких штемпелей, их замещающих. Судя по числу раз, когда письму не удавалось добраться до цели, оно должно было бы нести на себе пару-тройку отметин продвижения по почтовой системе. Не было ни единой.
В тот вечер, когда Скотт был уже в постели, а Карен сонливо перебирала что-то в Фэйсбуке на своем телефоне, я опять пошел прогуляться по дорожке. Тихо-мирно наслаждался сигаретой, хотя в душе надеялся, что Джерри окажется рядом, и, когда докурил, постоял немного на улице, раздумывая, что предпринять.
Чтобы ответить на звонок в дверь, понадобилась пара минут. На нем были старые тренировочные штаны и футболка, видавшая лучшие времена, наверное, в конце 1970-х.
– Привет.
Джерри сделал шаг в сторону. Я с сожалением покачал головой:
– Просто хотел кое-что уточнить.
– Ну да.
– Я у себя в почтовом ящике нашел кое-что сегодня. Небольшой конверт. Вид такой, будто он уже не один