Имортист. Юрий Никитин
рода, а мы всегда за горизонт, где уцелевшие добудут нечто и принесут в себе, чтобы отправить эту находку в виде детей в будущее…
– Не сюда, – велел я. – На втором светофоре сверни налево.
Когда выехали на узкую улочку, шофер оглянулся за указанием, но Коваль опередил меня:
– Сейчас прямо, там будет знак сужения дороги. За ним повернешь направо… Я не ошибся, господин президент?
– Все-то ты знаешь, – пробурчал я. – Убивать пора.
– На службу не опоздаете?
– У меня еще нет строгого расписания, – объяснил я.
Он повернулся в мою сторону, шея побагровела от прилива крови.
– Не знаю, – сказал он предостерегающе, – надо ли вам вот так… с первых же дней. Президент постоянно под прицелом сотен глаз. Долго мы не сможем хранить в тайне… Да и смогли бы, но что насчет старух, что там постоянно толкутся то у подъезда, то на детской площадке?
– Сейчас солнце по ту сторону, – ответил я. – Они выползут во второй половине дня.
Он хмыкнул, но смолчал. Сердце щемило все сильнее, я вдвинулся поглубже, тоскливо зыркал по сторонам. Дома плывут навстречу, покачиваясь, как айсберги. Нет, это мы покачиваемся в креслах на волнах вздыбленного жарой асфальта, а дома проплывают мимо огромные и величественные. Совсем недавно я здесь бывал, нелепые стычки с соседом Тани, считавшим себя ее бойфрендом, моя тоска, мое отчаяние… Но и сейчас, когда подъезжаю на правительственном лимузине, мои тоска и неуверенность все так же со мной.
Машина, повинуясь указаниям Коваля, подползла к подъезду. Он выскочил, быстро просканировал острым взглядом окрестности, а второй телохранитель открыл дверцу с моей стороны.
– Ждите, – велел я. – Не думаю, что мне удастся задержаться… надолго.
Выбравшись, в самом деле не обнаружил на лавочке привычно перемывающих кости проходящим старушек, как я и сказал Ковалю – прохладно, понабегут, когда солнце сдвинется на эту сторону дома. Однако шикарную машину уже заметили от кафе напротив, да и в окно кто-нибудь посмотрит. Так что мой визит к замужней женщине в отсутствие ее мужа незамеченным не пройдет, не пройдет…
У подъезда крупный мужчина с невыразительным взглядом открыл передо мной дверь. Понятно, охрана в машине сопровождения успела сюда раньше. Когда я миновал предбанник и прошел, поздоровавшись, мимо консьержки, возле лифта ждали двое мужчин, один с небольшим чемоданчиком в руках, молчаливый и с бесстрастным лицом, а второй, огромный, как гора, молча придержал подрагивающие дверцы. Я буркнул «спасибо», вошел, за мной проскользнул человек с чемоданчиком и встал у стены. Я отвернулся к дверям, надо привыкать к виду ядерного чемоданчика, его стараются носить за пределами моего зрения, хотя всегда чуть ли не на расстоянии вытянутой руки, но сейчас, на случай, вдруг да застряну в лифте, а в это время сообщат о начале ядерной атаки на Россию…
Этажи ползли медленно, неторопливо, офицер с чемоданчиком, похоже, старается не дышать вовсе, дабы не мешать моим государственным мыслям,