Восхождение. Евгений Константинович Воронянский
сцена, галерка замрет,
То на кончике остром кинжала
Той любви непременный исход.
Ночь черна, но чернее разлука
И любви нерасцветший бутон;
В зале тихо,.. на сцене ни звука,..
Только в сердце малиновый звон!
9.03.1983
* * *
Тобою, только лишь тобою
Наполнен жизни каждый миг,
Смешались радость со слезою
В один напиток для двоих.
Твоею светлою мечтою
Душа воскресшая парит,
Ей снится небо голубое
И солнца грезится зенит.
Твоими нежными руками
Надежды светлые цветут,
И о тебе за облаками
Влюбленно ангелы поют.
11.03.1983
* * *
Посмотри на меня, как смотрела
Ты однажды зимой чрез окно,
Так же искренно, так же несмело,
Так же трепетно, так же тепло.
Посмотри же в глаза мои нежно,
Как умеешь одна только ты,
И в шифоне своем белоснежном
Опустись на ресницы мои.
Очаруй меня, дивная фея,
Глубиною печальных очей;
Как нужна мне твоя панацея
Избежать горькой доли своей!
Посмотри же с горячею лаской
На разбитый, истерзанный лик;
Пусть счастливою будет развязка
Непомерных страданий моих.
Посмотри на меня, как смотрела
Ты горящим надежды лучом,
Сердцем ты навсегда завладела,
Так же властвуй, любимая, в нем!
14.03.1983
* * *
Километр за километром
Убегают за окном,
Подгоняемые ветром,
Тусклым небом и дождем.
Конь стальной беспечно мчится
По маршруту своему,
Эх, ему б хоть раз влюбиться,
Он бы понял почему
Я безмолвно и печально
Приютился у окна,
Тень любви многострадальной
На чело мое легла.
Там среди степей широких
Был судьбой я обручен,
Два светила чернооких
Мой затмили небосклон.
Но разлучница-Фортуна
Обрекла прощанью нас,
Порваны надежды струны,
Факел счастия погас.
Поезд мчит меня все дальше
От возлюбленной моей
В мир холодный лжи и фальши,
В мир, где правит Асмодей.
Километр за километром
Убегают за окном,
Подгоняемые ветром,
Тусклым небом и дождем.
18.03.1983
* * *
Я так любил тебя тогда,
Когда февральские метели
Нам заметали холода
В неразделенные постели,
Когда в тревоге, сам не свой,
Мгновенье караулил встречи,
Когда во сне, от слез хмельной,
Ласкал уста твои и плечи,
И в упоительном бреду
Кричал заветные признанья,
И голос слышал твой «иду»,
Но