Царь-Север. Николай Гайдук
Видишь, там…
Кучевые облака светлели где-то над просторами Баренцева моря. И начинали редеть грозовые чёрно-фиолетовые тучи, окружившие Хибины – самые высокие горы Кольского полуострова.
По мокрому асфальту впереди вдруг покатились золотые пятаки – солнце проблеснуло.
– Ну, что? – Храбореев усмехнулся, глядя на водителя. – Тебе тут загорать, а я пойду на автобус.
– Давай…
Антоха достал кошелёк.
– Сколько я должен, браток?
– Перестань. – Водитель поморщился, трогая ушибленную грудь. – Мы же только отъехали.
Профессора Усольцева дома не оказалось. Он был человеком непоседливым, неординарным – этот «заполошный» дядя Никанор. В молодости – будучи моряком – он почти всю Землю обогнул на пароходах. Потом с археологами что-то искал, копался на Кольском полуострове. Потом остепенился – ученую степень обрёл. Книжки стал писать о Русском Севере, и частенько уезжал в командировку.
Антоху встретила жена профессора – Виктория Витольдовна или просто Вика. Вот она-то и «обрадовала» с порога, сказала, что дядьки нет.
– А он телеграмму мою получил? – растерянно спросил племянник, стоя в прихожей.
– Да. – Виктория Витольдовна смотрела открыто, прямо. – Он просил, чтобы вы непременно дождались. Проходите… Снимайте одежду… Промокли?
– Есть маленько.
– Я вам сухое бельё сейчас дам.
– Не надо. Всё нормально. Что я – сахарный?
– Сейчас я чайку приготовлю. Согреетесь.
Храбореев, оставляя мокрые следы от носков, осторожно прошёл на кухню. Сел за стол. Головой покрутил. Какие-то «засушенные кости» желтели на стене – в деревянной рамке. Светло-синий, словно бы ощипанный петух раскрылатился на фарфоровой доске возле окошка с левой стороны.
– А надолго у него командировка? – тоскливым голосом спросил приезжий.
– Теперь уж скоро должны вернуться…
– А куда он укатил?
– Гиперборею ищет.
Антоха постеснялся спросить, только подумал: «Что за хреновина такая? Гипер…бодрее?»
Приподнявшись, он ногтем пощёлкал по фарфоровой доске с петухом.
– Разделочная, что ли?
– Доска-то? Ну, да.
– А что на ней разделаешь? Она же вмиг рассыпется.
Виктория Витольдовна улыбнулась – ямочки по щекам заиграли.
– Декоративная. Для красоты. Работа мастеров из Палеха.
Храбореев промолчал, но видно было, что работа этих мастеров ему как-то не очень…
– А вот эти вот засушенные кости? – серьёзно спросил он, глядя на рамку. – На чёрный день тут, что ли, приберегаете?
Жена профессора захохотала.
– Никанор мне говорил, что вы шутник… – Она пододвинула чашку. – Ну, давайте, поближе, поближе… И посмелее… Угощайтесь, Антон, налегайте. Вы же с дороги. Вам там удобно?
– Нормально.
– Да нет, я вижу, как вы ногами в стол упираетесь. Вы вот сюда, пожалуйста. Тут