Второй шанс. Андрей Ерпылев
четко выделялся силуэт товарища, настороженно приникшего к щели входа. Вместо ответа он поманил Костю к себе, прижимая палец к губам.
Из щели между слегка раздвинутыми складками полога открывался отличный вид на пустынный лагерь, залитый серебристым светом полной луны.
– Чего ты?.. – начал было Лазарев, но язык примерз к его гортани…
Из угольно-черной тени, отбрасываемой углом «лабаза», выдвинулся чей-то не менее темный силуэт, похожий больше на сгусток тьмы, и плавно пересек поле зрения.
Кошка! Но разве бывают такие огромные кошки? Спина зверя доходила до половины строения, а в нем почти два метра высоты… Тигр?!!
– Тих-хо!.. – вероятно, последнее слово Костя выдохнул вслух. – Он нас не чует… Ветер на нас… Может быть, сам уйдет?
– Ага!.. Он рыбу в балке чует и дичь. До утра не уйдет.
– А если ветер переменится?
Словно в ответ жидковатый помост качнулся, будто от порыва ветра. Или от того, что кто-то большой и тяжелый потерся об одну из опор.
Павел в панике схватил друга за локоть.
– Сюда лезет! – Павел, умный и рассудительный в обычной жизни, никогда с детских лет не отличался особенной храбростью, особенно в таких вот ситуациях.
– Отстань!
Константин сбросил руку и зашарил в тряпичной складке возле своего мешка. Помост снова качнуло.
Но Лазареву уже было все равно. Он передернул туговатый от редкого употребления затвор карабина, загнав патрон в ствол, и свободной рукой начал расстегивать полог.
– Прекрати! – запаниковал Безлатников, снова цепляясь за него. – Сам уйдет!
– Не сс…! – презрительно бросил ему через плечо охотник, осторожно высовываясь наружу. – Я ему уйду! От Лазарева добром не уходят…
Мгновением спустя грохнул выстрел, затем еще один, и Костя стремительно выскочил из палатки.
Третий выстрел…
– Эй, умник! – донесся снаружи веселый голос. – В штаны не наделал? Спускайся сюда, не дрожи! А то вся палатка ходуном ходит!..
Павлу уже стало стыдно за проявленную трусость, и он неуклюже, задом, принялся выбираться из палатки, недовольно ворча под нос:
– И ничего не наделал… Просто это дикий зверь… Крупный… Опасный, между прочим…
Ноги все-таки предательски дрожали…
Преследование зверя, которого «завалил» Костя (он клялся и божился, что все три пули не прошли мимо), оставили на утро. Хотя уснуть все равно не могли и просидели до рассвета у костра-великана, сжимая в руках оружие – карабин и Пашкину двуствольную «тулку», заряженную картечью, – и озираясь на каждый шорох.
К счастью (или к сожалению), самым крупным зверем, выскочившим к костру, был бурундук. Ошалело отсвечивая бусинками глаз, «хищник» посидел с минуту на задних лапках, что-то стрекоча миниатюрным пулеметиком, а потом исчез, растворившись в темноте, так как Павел на полном серьезе взял его на прицел своего «оленобоя»[8].
– Не трать патроны, – полусерьезно остановил до сих пор дрожащего друга Лазарев, отыгрываясь за все предыдущие подколки
«Оленобой» – ружье охотника Ната Бумпо – Кожаного Чулка из романов Фенимора Купера.