Последний зеленый лист. Анджей Беловранин
Я поищу немного позже – пока ведь тебе этого хватит, почтенный брат? – и на ее рыженьком лисичкином лице заиграла такая милая и обезоруживающая улыбка, что Пенига не мог не расплыться в ответ.
– Думаю, что ближайшие пару дней можно на сей счет не беспокоиться.
Кроме них а архиве работали еще только два немолодых чиновника, один полный, другой тщедушный, как лучина, но оба одинаково посеревшие от усталости и сырости. Поэтому Пенига без труда выбрал себе удобную конторку, расположил свечу на подставке и попытался углубиться в чтение, но то и дело перед мысленном взором его вставали лукавые зеленые глаза, и тогда он невольно бросал взгляд на хозяйку архива, любовался, как заправляет она за нежное ушко свои огненные волосы.
8.
Избранные отрывки из Дневника Валерия
составил аколит Пенига в год Волка, 19 год после свержения Последнего монарха
Год Стены (2-й год после свержения Последнего монарха – здесь и далее в скобках прим. составителя), 14 ноября
Я никогда еще не видел такого ужаса. Три дня назад словно само море поднялось в небеса и обрушилось на землю. К вечеру вода поднялась так, что нижние четыре циркула были затоплены. Вода вымывала нечистоты из выгребных ям, полчища крыс плавали в этой омерзительной жиже, пытаясь найти спасение. Улицы превратились в смердящие реки, и никто не рисковал покинуть убежища – крыши и вторые этажи домов.
За последние три дня и две ночи я спал не больше пары часов, урывками, и сейчас, хотя сил уже едва хватает держать стило, продолжаю писать, потому что стоит сомкнуть веки – я вижу раздутые от влаги трупы, плывущие по улицам. Если не запишу все, чему стал свидетелем, сейчас – не знаю, хватит ли мне духу сделать это позже.
На второй день хлипкие трущобы Септоцирукла и даже казавшиеся прочными дома Сиксцирукла начали рушиться, подточенные стихией. Средь царящего в Алом замке хаоса я смог найти лишь братьев-регентов Шульгу, Игнатия и Николая – или это они смогли найти меня. Мы собрали всех, от кого мог быть хоть какой-то толк, наспех соорудили плоты и отправились спасать тех, кого можно было спасти. К этому времени в Трициркуле воды было уже по колено.
Люди сидели на крышах, мокрые и грязные, из последних сил отбиваясь от крыс, или уже не отбиваясь. Вода, видимо, размыла кладбище святого Идеро-Бениги, и пару раз я видел плывущие гробы. На одном из них из последних сил держался мальчик лет восьми. Нам удалось посадить его на плот и, среди прочих спасенных, отвезти в Обитель семи плачущих сестер. Не знаю, остался ли он в живых, но когда я видел его в последний раз, мальчик был уже без сознания и бредил.
Многие пытались плыть, ухватившись за любой клочок дерева, или брести по улицам по шею в жиже в сторону Капитульного холма. Когда мы поднимали их на плоты, нередко обнаруживалось, что у них переломаны руки или ноги.
Я был свидетелем того, как крыша какой-то лавки в Квинквециркуле обрушилась под тяжестью воды и тех несчастных, что мечтали найти