Пропаданец. Евгений Шепельский
ох, надо идти – до дому, до хаты. Но – осторожно. Полиция не дремлет! Вот нарвусь на патруль и проведу ночь в обезьяннике!
Слегка покачнувшись, я шагнул в сторону своей улицы. Одна ножка, другая, вот так, хорошо. Главное – не терять равновесия. Не терять… Воспоминание больно кольнуло. И вновь мне стало жаль себя до слез. Вот чертова пьянь, так и тянет поплакать самому себе в жилетку! Обозвав себя сентиментальной сволочью, я сцепил зубы, сжал кулаки и решил быть твердым и несгибаемым. Помогло это мало.
Светка от меня вчера ушла… Бросила на помойке жизни. Хлопнула дверью и понесла свое сердце другому, и всего лишь потому, что застала в постели с Людкой… Да еще настучала на мою работу, где начальствовал ее брат, так что меня турнули без шума и пыли.
Понимаете, почему я залил свое горе алкоголем?
Ладно работа, найду, не проблема (хотя… Ау, кому нужен телохранитель с неоконченным высшим образованием? Балагур, обаятельный тип! Качок! Не пью, не курю! Цитирую по памяти Шекспира! Как там… «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…» Или это Пушкин? Сейчас не соображу, спросите утром), но ее уход… Она объявила о разрыве так спокойно, словно говорила: «Я сбегаю в парикмахерскую, дорогой!», и с искренним участием посмотрела на меня, раскрывшего рот идиота. М-да, а ведь все у нас было благополучно… Я не изменял ей почти полгода, да и потом она не могла меня поймать, вот до этого самого момента. Ссоры бывали, конечно, но, по большому счету, мы хорошо ладили друг с другом. Где-то на горизонте нарисовалось и медленной поступью приближалось пугающее некоторых слово «женитьба». С будущей тещей сложились нормальные отношения… И вдруг все рухнуло.
По моей вине.
Из-за моей отчаянной глупости.
Из-за моей дурной хотелки.
В общем, она говорила, а я молчал. Не мог я ничего сказать, и все тут. Она сказала о «…прекрасном душевном человеке», имея в виду меня, между прочим, такой вот сарказм. Потом вздохнула и ушла.
Я скверный человек, я изменил, я потерял женщину, к которой у меня были чувства. Ничего не могу поделать со своей природой… Даже когда меня поведут на расстрел и спросят последнее желание, я не попрошу закурить, о, нет! Я скажу начальнику расстрельной команды: «Мужик, будь другом, приведи мне женщину! Мне даже не надо секса, я просто хочу полежать рядом с ней, посмотреть в ее глаза, услышать ее запах, перебрать ее волосы… Я просто хочу насладиться ее присутствием».
Ну, вот такой я Казанова, понимаю, что звучит это все глупо, но…
Черт! Забудем! Мне бы сейчас до дому дойти.
В моем городе электричество экономили странным образом, ярко осветив центральную площадь и погасив большинство фонарей на улицах. В темноте я дважды попадал ногами в рытвины старого тротуара и дважды же падал, но оба раза удачно – пьяным же везет. Редкие прохожие вежливо уступали дорогу: чтобы пройти, мне требовались все полтора метра тротуара; так, как шел я, ходят по палубе моряки во время урагана.
Наконец передо мной выросла громада девятиэтажки, мой подъезд не был освещен, я шагнул в его нутро, как в пещеру.
На моем этаже свет