Оружейная Машина. Уоррен Эллис
и уже за тридцать. За автобусом подпрыгивала от нетерпения сверкающая новая машина, гордо демонстрировавшая плавники из пятидесятых годов – откуда такие?.. За рулем ярко-красного, непримиримо спортивного авто восседал мужчина под пятьдесят в рубашке в яркую полоску с аккуратно – дабы все видели густую седую шерсть на руках – закатанными рукавами.
Постепенно. Джим Розато мертв. И никак не избавиться от медного, пощипывающего язык привкуса во рту, словно вдохнул микрочастицы крови Джима в тот самый момент, когда выстрел из обреза снес напарнику полголовы. Тэллоу поначалу заблокировал мысли об этом, а теперь убрал защиту – и перед глазами раз за разом в высоком разрешении проигрывалась сцена смерти Джима.
Тэллоу подавился дымом.
– Я так и знала, что найду тебя здесь. Можно присесть?
Глаза мгновенно сфокусировались. У столика стояла лейтенант. С кружкой кофе в руке. Интересно, сколько он так сидел, а перед глазами крутился ролик со смертью Джима? Сидел и ничего вокруг не замечал.
– Можно, – кивнул он.
Интересная у нее была манера садиться и вставать: голова и плечи остаются неподвижными, а остальное тело аккуратно так, медленными точными движениями, складывается, прямо как бумага в фальцевальной машине. Во всяком случае, ткань безупречного черного костюма морщила ровно там, где надо. Лейтенант выставила вперед ноги в чуть расклешенных брюках. Отец ее был портным, и лейтенант получала сшитые по мерке сногсшибательные костюмы по себестоимости. Тэллоу давно усвоил: увидел на начальстве новый костюм – держись подальше. По семейной традиции, одаривание одеждами всегда сопровождалось нудными ламентациями: мол, как же так, дочка в «свиньи» подалась, да еще и выслужилась…
А теперь лейтенант сидела и смотрела на Тэллоу – взгляд острый, холодный. Эдакое «умное стекло», сканирующее тебя с механической точностью.
– Я уже сообщила жене Джима, – сказала она, поддевая безупречно отполированным ноготком пластиковую крышку стакана с кофе.
– Я, когда рассказывал, кое-что… опустил, – проговорил Тэллоу. – Его колено подвело. Когда он прицеливался. Все из-за бега этого. И я подумал: зачем ей это знать.
– Будешь писать отчет – тоже можешь опустить, – ответила она и попыталась улыбнуться.
Сильная она женщина, крепкая. Лицо красивое, с резкими чертами. Волосы черные как смоль, стрижка короткая, практичная. А вот когда она улыбалась, из-под маски суровости словно девчонка высовывалась.
– То, что ты открыл огонь, сочтут правомерным, я уверена. Я уже поговорила со специалистами. Конечно, кое-какие формальности остаются: явка в суд, дача показаний, но… никто не станет придираться, не волнуйся.
– Я и не думал волноваться.
Она окинула его быстрым взглядом, что-то высматривая. Не увидела того, что хотела, разочарованно вздохнула и поднесла картонный стакан с кофе к губам.
Тэллоу последний раз затянулся. Повернулся к проезжей части и аккуратно