Судебнaя экспертология: проблемы и решения (от теории – к прaктике). Каримжан Шaкиров
уголовного процесса) образуют, на наш взгляд, объективные закономерности возникновения, изменения и сохранения используемой при производстве экспертизы доказательственной информации, изучаемые определенными методами (логико-юридическими и другими) в целях совершенствования правового (процессуального) регулирования судебных экспертиз, а также оценки и использования их результатов»68.
Далее В.Д. Арсеньев поясняет, что эти же закономерности лежат и в основе соответствующей части (относящейся к экспертизе) науки криминалистики, только изучаются они в иных целях и иными методами.
В дальнейшем в работе автора мы не находим, так же как и у А.Н. Васильева, иных обоснований изложенной точки зрения, хотя возникает естественный вопрос: является ли в рассматриваемом случае познание одних и тех же закономерностей, правда в «иных целях» и «иными методами», основанием для придания приоритета в общей теории судебной экспертизы процессуальному началу над криминалистическим или естественнонаучным?
При оценке концепции, предложенной А.И. Винбергом и Н.Т. Малаховской, своеобразная позиция была изложена А.А. Эйсманом. Отмечая, что система научных знаний, обеспечивающих практику судебной экспертизы, имеет все социально значимые признаки для формирования в самостоятельную область, он в то же время обращается к сущности данных знаний, образующих основу формируемой области. Так, автор пишет, что если обратиться к содержанию экспертологии, то нетрудно заметить, что значительная часть ее проблем традиционно входила в криминалистику (например, теория идентификации, учение о методике экспертного исследования, роль заключения в доказывании и др.). Такая ситуация в рассматриваемой проблеме объективно ставит вопрос о соотношении криминалистики и судебной экспертологии69. С точки зрения А.А. Эйсмана, трудно сформировать самостоятельную науку, «которая существовала бы рядом на одном уровне с криминалистикой и уголовным процессом. По мнению авторов, эти три науки должны находиться рядом – криминалистика, уголовный процесс, судебная экспертология. Но при такой конструкции возникает множество затруднений, например, в какую науку включить теорию идентификации, в первую, вторую или третью, или «разорвать» ее на три части; куда отнести основы трасологии – в экспертологию или криминалистику, как определить место общего учения о роли и функциях экспертного заключения в процессе доказывания»70.
В конечном счете А.А. Эйсман приходит к выводу, что круг проблем, составляющих содержание экспертологии, настолько прочно связан с криминалистикой, что трудно говорить о возможности ее полного обособления и выходе за пределы криминалистики. «На данном этапе развития, – считал автор, – экспертология представляется, скорее, частью криминалистики – обособившейся, самостоятельной, имеющей специфическую проблематику, предмет и задачи71.
Анализируя точку
Арсеньев В. Д. Соотношение понятий предмета и объекта судебной экспертизы… С. 7.
См.: Эйсман А. А. Экспертология в системе научного знания // Эксперт. задачи и пути их решения в свете НТР – М., 1980. – С. 69 (Сб. науч. тр. / ВНИИСЭ; Вып. 42).
Цит. по: С трибуны читательской конференции… С. 186.
Эйсман А. А. Экспертология в системе научного знания… С. 69.