Море прошлого. Александр Александрович Малетов
помню, что когда только переехал… Ах, да, да, простите. Про Дмитрия. Что сказать? Смотрели мы так в одну точку несколько минут, мне надоело, я опустил голову, смотрю на него, а он всё курит и всё смотрит. Я ему и говорю: «Привет! Кого-то ждёшь?». Он не сразу голову ко мне повернул, у него все движения плавные, тогда странным казалось, а потом привык. Повернул голову, сигарета торчала в левом уголке рта, а он просто молча кивнул и отвернулся. Я-то и спрашиваю снова: «А кого?». Он снова голову повернул, сигарету перекинул в правый уголок рта. Что? Да я все мелочи помню! Память у меня вообще отличная! Так вот. Перекинул в правый уголок и говорит: «Себя». Я стою и думаю: «Чудик какой-то, точно». Я ещё постоял где-то с минуту, он рядом с задранной головой так и молчал, потом устал я стоять в одну точку смотреть, да ещё жена с этим хлебом ждала, потому и пошёл я. Напоследок, правда, сказал ему: «Меня, если что, Паша зовут», руку ему протянул – ладонь у него жёсткая и сухая, а рукопожатие железное, мне аж больно было. Он-то мне руку сжал и так же сухо, как его ладонь, произнёс: «Дима».
2. ТИШИНА И ОДИНОЧЕСТВО
За окном сумерки. В квартире тени. В голове сердце. Постукивает. Слишком рано. До будильника 2 часа. Глаза в темноте. Звёзд не видно. На небе фонари. Тяжёлое небо. Как крышка. У кровати тумбочка. Протянул руку. Пачка сигарет в пальцах. На половину полная. Надо было больше. Голова на подушке. Фильтр сжал зубами. Чирк-чирк. Яркая вспышка. Тихий красный уголёк. Так тихо. Совсем тихо. Ничего не слышно.
– Приготовиться к введению режима «Тишина»! – команда раздалась после ужина, когда многие уже готовились к отбою.
– Все идём в свои отсеки, на свои боевые посты! – через минуту после команды по кораблю в отсеке раздался голос командира отсека. – Старшина, готовь отсек.
Дима вышел из каюты с помятым лицом – успел за считанные минуты после ужина уснуть. Ещё в базе говорили, что будет замер шумности, но как обычно произошло это внезапно. Он встал у спуска на нижнюю палубу, посмотрел на неспешные движения внизу, и стал давать команды на отключение обогревов. Впереди их ждали бессонные часы – замер длился продолжительное время.
– У нас позасыпают на постах, – он стоял с командиром отсека на средней палубе, с верхней палубы ещё доносился какой-то шорох, а на нижней уже воцарилась тишина.
– Значит, точно замер пройдём, – командир отсека выглядел бодрым, по тревоге всё равно шло время его смены, так и так он бы не отдыхал. – Дим, пойдём на связь, там посидим.
Так тихо в отсеке редко бывало – либо сновали туда-сюда люди, либо что-то работало из механизмов. А сейчас они сидели вдвоём на проходной палубе, железо вокруг молчало, можно было даже услышать тихий голос ламп дневного освещения, которые прятались в своих пластиковых чехлах. Из отсека в отсек никто не переходил, поэтому казалось, что на всём корабле живут только они.
В этот раз замер длился три часа. Все эти три часа была абсолютная тишина – наверное, если бы приложились ухом к борту, то можно было бы услышать каких-нибудь рыб.