Золотой треугольник Петербурга. Конюшенные: улицы, площадь, мосты. Историко-архитектурный путеводитель. Б. М. Кириков
городскими пространствами стали площади. Эту особенность сформулировал Ю.Н. Тынянов: «Единица Петербурга – площадь».
Архитектура ампира тяготела к обобщенным геометрическим формам. Эта тяга последовательно проявилась в творчестве Стасова. Компактные прямоугольные объемы, чистые плоскости стен, портики в лоджиях входили в число его излюбленных приемов. Они стали определяющими и в композиции Конюшенной церкви.
Основным акцентом на фасаде храма служил четырехколонный портик ионического ордера, установленный в глубокой лоджии. В 1858 году лоджию заложили, колонны слились со стеной, и композиция во многом утратила трехмерность, пластичность, светотеневой контраст. Нарушился и сквозной лейтмотив портиков в лоджиях, который проходил рефреном в павильонах и достигал крещендо в повышенном массиве церкви. Здесь, в отличие от павильонов, портик вознесен над землей на цоколе. На этот раз Стасов отдал предпочтение не грузному дорическому, а стройному ионическому ордеру. Тем самым он противопоставил торжественный строй храма строгому облику конюшен.
Лоджия имела четкую прямоугольную конфигурацию. Создавалось впечатление, «что колонны конструктивно как бы заменяют вырезанный и удаленный кусок стены»[50]. Такая форма отвечала кубичности объема. Гладь стены также подчинена геометрической целостности единого блока. Даже цоколь церкви не рустован. Нарочито малозаметны прямоугольный воротный проезд и входной проем. Ничто не нарушает монументальной слитности сооружения.
Портик фланкируют могучие вертикальные объемы – своего рода пилоны. В проекте Стасова 1816 года они представлены глухими монолитами со статуями в нишах. Потом архитектор увеличил ниши, разомкнув их оконными проемами. Эти заглубления выявляют толщу стены. В ракурсах открываются боковые стены – слепые поверхности без окон и отделки.
Широкий пологий купол вписан в единый компактный массив храма. Невысокие цилиндрические звонницы (их тоже не было в предварительном проекте Стасова) подобны простым геометрическим телам. Они поставлены по углам со стороны двора и не воспринимаются элементами главного фасада. Почти неприметны и боковые полукупола.
Церковь Спаса Нерукотворного образа. Барельефы. Фото 2010-х гг.
Высказывалось мнение, что Стасов воплотил заложенную в проекте Л. Руска 1804 года[51] идею создания купольной церкви. Однако Руска предлагал иное решение. В его проекте основной объем церкви не возвышался над примыкающими корпусами, а купол поднимался вверх. Портик и звонницы отличались и по местоположению, и по формам. Таким образом, Стасов воплотил собственную идею, избрав тип храма, близкий его творческим принципам.
Несмотря на лаконичность фасадной композиции, Стасов отвел важное место синтезу искусств. В портике и в нишах церкви были установлены четыре фигуры ангелов, «державших страдальческие признаки Спасителя»[52] (они давно исчезли).