Затерянные в параллелях. Лариса Малмыгина
Ширяев. – Я попробую помочь, девочка.
– Да? – обрадовалась я, хотя всё во мне кричало о неверии в успешность отчаянного мероприятия. – Когда?
– Сегодня ночью, – тихо проронил бывший сосед и приложил указательный палец к губам. – А пока веди себя примерно и изображай желание привезти сюда гору самых разных цветов.
Я закивала, но тотчас вспомнила о намерениях Корнеевых сделать меня общей женщиной. А что если они приступят к криминальным действиям немедленно? Уголовники не боятся вернуться в тартарары?
– За что сидел в преисподней хозяин дома? – осмелилась спросить я.
– Довел до самоубийства кого-то, – пожал плечами бывший сосед. – О своем проступке он особенно не распространялся.
За окном послышались шаги, я вздрогнула, Ширяев вскочил с полатей. Через минуту скрипнула дверь, вошел Леонтий и подозрительно покосился на товарища по адовым нарам.
– Сейчас ухожу, – отрапортовал ему дядя Гена. Его щеки запылали. – А Кристина должна отдохнуть. Она очень устала. Не тревожь её, пожалуйста.
– Предлагаешь бросить её одну для сбега? Уж не мнишь ли ты воротить жену сыну? – Силыч занервничал. – Даже ради нашего дружества не пойду на это.
– Понял уж, что не отпустишь, – Геннадий длинно и долго вздохнул. – Хотя Валерия жалко, но тут ничего не поделаешь. Придется смириться. А ты успокойся, девочка, – это он обратился ко мне, – и научись послушанию. Поскольку живая, станешь выбираться в Александровск, покупать семена цветов и сумками приносить их сюда. А еще будешь покупать саженцы. Так ведь?
– Так, так, – закивала я.
– И тогда Корнеевка превратится в цветущий сад! – с пафосом провозгласил Геннадий.
– Яблоневый, подобно как у барыни, – неожиданно загорелся идеей Леонтий, – в ребячестве я уважал антоновку.
– А еще у вас будут груши и сливы, – дядя Гена вошел в раж, – клубника и малина, вишня и смородина, крыжовник и ирга!
Силыч сглотнул слюну, глаза его приняли бессмысленное выражение, такое, какое бывает у загипнотизированной факиром кобры. Он чуть ли не раскачивался, слушая волшебные речи сладкоголосого оратора.
– Из Троицка станут приезжать снабженцы, чтобы покупать семена, и тогда никто не сравнится с Корнеевыми в богатстве! – продолжал обольщать хозяина предприимчивый гость. – Вместо этих хижин вы построите дворцы с ваннами, во дворах возведете фонтаны!
Накал страстей достиг предела, и Леонтий наконец сдался. Он опустился на полати и мечтательно заулыбался.
– Вот и ладно, вот и молодец, – перевёл дух Ширяев, – значит, договорились.
Я тоже перевела дух. В конце тоннеля забрезжил свет.
– Столковались, – подтвердил хозяин и искоса взглянул на меня. – Передыхай пока, поешь, харч я тебе доставил, а утречком мы за тобой приспеем.
Он встал. За ним поднялся дядя Гена.
– Мужа бросишь? – уже у выхода обернулся Силыч.
– Брошу,