Василиск. Феликс Бенедиктович Сарнов

      Он вышел одним из последних и двинулся в мою сторону. Улыбаясь, я пошел ему навстречу – издали он, казалось, ничуть не изменился, все та же гора мышц и мяса, катящая за собой один небольшой чемодан, но чем ближе я подходил, тем быстрее улыбка сползала с моих губ и тем сильнее под ложечкой стала ворочаться какая-то…

      Что-то, вроде пиявки. Типа того. Потому что мне навстречу шел н е Шериф, а что-то похожее на Шерифа. И шло это отнюдь не мне навстречу – он меня не видел, он просто шел в эту сторону, но явно мимо меня, сосредоточенно и одновременно рассеянно

      (как такое может быть?… Это же чушь..)

      глядя прямо перед собой.

      – Шериф! – срывающимся голосом окликнул я его.

      Он остановился, как застопорившийся механизм, повернул голову чуть влево, потом чуть вправо, потом посмотрел на меня.

      (Пустые глаза… Ничего не выражающий взгляд, и сам он… Это не гора мышц и мяса, это… Словно все мышцы и мясо, все нутро вынули и накачали… Нет не воздухом, а наполнили чем-то рыхлым, вязким, расползающимся, а потом сверху натянули оболочку Шерифа, не дающую э т о м у расползтись…)

      – Привет, – сказал он. – А я тебя не заметил.

      – Ты… – я поперхнулся. – Ты в норме, или?.. Устал?

      Он слегка растянул губы в усмешке

      (Слабая тень от прежней шерифовской усмешки…)

      и ровным бесцветным голосом произнес:

      – Да, немного устал. И да, в норме. Теперь уже в норме.

      – Ты… Болел, да?

      – Да, – кивнул он. – Было дело. Где твоя тачка?

      – Вот она, – я махнул рукой на Мерседесик. – Поехали? – Я распахнул переднюю дверцу. – Ну, чего стоишь, садись.

      – Да, – сказал он, не двинувшись с места, словно задумавшись, сделал шаг вперед и остановился, – Но чемодан… – он поглядел на свою руку, сжимавшую ремешок от чемодана, и задумался. Он… Он понимал, что нужно положить чемодан в машину, но не мог сразу сообразить, как это сделать.

      – Ах да, чемодан, – я постарался сказать это как можно естественнее, – отпусти ремешок, я положу его в багажник. И садись в тачку, я сам справлюсь.

      – Да, – кивнул он, разжал ладонь (ремешок брякнулся на асфальт), и стал медленно нагибаться, чтобы усесться в машину.

      Я открыл багажник, засунул в него чемодан, захлопнул крышку, постоял минуту не двигаясь, стараясь придать лицу нормальное выражение, и уселся за руль.

      – Ну, что, двинулись? – бодренько спросил я Шерифа, кинув на него быстрый косой взгляд.

      – Да, – сказал он. – Конечно.

      И больше не произнес ни слова за всю дорогу до дома – просто сидел и смотрел перед собой на бегущие навстречу разделительные полосы шестирядного хайвея. Лишь когда я притормозил у нашего driveway, он неожиданно изрек:

      – Ты стал неплохо рулить, – подумал и добавил, – аккуратно.

      Я ничего не ответил. Всю дорогу я тоже молчал – не задавал никаких вопросов, не старался завести и поддержать хоть какой-то разговор. Я понимал, что с ним происходит, я просто знал это, потому что когда-то давным-давно сталкивался с кое-чем подобным, видел это. И