Багровая связь. Марина Зенина
ну и что? Сейчас я сушила голову феном и видела, что их становится больше. Черт, я молодая девушка или старуха? Что со мной происходит? Я увядаю заживо.
Кир звонил каждый день перед сном, очень измотанный и сонный. Он был обеспокоен моим состоянием. Сколько бы я ни убеждала его, что со мной все окей, а голос меня выдавал. Неужели Кирилл думает, что я могу наложить на себя руки, воспользовавшись его отсутствием? Вероятно, такая мысль приходила ему в голову. И он боялся этого больше всего на свете. Потому что знал – я способна на это. Да, черт возьми, мне хватит духу покончить с собой, вот только это не выход. Хоть я и люблю побыть в одиночестве, а этот раз дался мне очень тяжело. Кирилл был словно волнорез для океана моей депрессии, он ослаблял ее своим присутствием. А теперь его не было рядом, и волна за волной топили меня.
Мне никогда не создать шедевра, не получить даже собственного признания. У меня нет таланта, нет, и это очевидно. Как вообще кому-то может казаться, будто я им обладаю? Если это так, то почему я сейчас не творю? Куда же делся мой талант, спрятался, наверное? Или уехал отдохнуть. Бред. Никакого таланта нет. Никакого таланта не было. Мое желание быть писателем столкнулось с полным отсутствием возможностей его осуществить. Я просто ничтожный графоман, мучающий себя и окружающих своими нелепыми попытками. Пожалуй, пора это прекратить. Когда вернется Кир, я скажу ему, что с творчеством покончено. Я устала мучиться. И я твердо решила отказаться от этого, если мне позволят.
Через несколько дней после отъезда Кирилла я отправилась за продуктами в гипермаркет и очень удивилась, встретив там Шувалова. Мужчину было нетрудно узнать, ведь он был выше и больше всех окружавших его людей. Странно было увидеть его в другой, более свободной одежде – потертых коричневых брюках и темно-синей просторной рубашке с коротким рукавом. Я наткнулась на него в мясном отделе. Шувалов выбирал кусок свинины, а я проходила мимо и узнала его со спины. Содержимое его корзины притянуло мой любопытный взгляд. Два блока сигарет, бутылка виски, бутылка джина, суперклей и моток бечевки. Все. Очень, очень странно. Я решила поздороваться, вдруг он меня заметит и узнает? Не дам ему возможности посчитать меня недостаточно вежливой.
– Здравствуйте, Роман Григорьевич.
Блондин повернул голову и окинул меня беглым взглядом.
– Здравствуйте.
И отвернулся. Ладно, решила я и ушла. Меня не тронуло то, что он меня не узнал. Я была в том расположении духа, когда меня не трогало вообще ничто. Я ведь тоже не горела желанием развивать диалог.
Вернувшись домой, я разложила продукты по полкам холодильника, погладила радостного Джакса и села за печатную машинку. Не знаю, на какое чудо я надеялась, но его не произошло. На девственно белом листе я напечатала свое имя и фамилию и незамедлительно погрузилась в такой привычный для меня транс. Наступят ли еще когда-нибудь те времена, когда я, внезапно вдохновленная, широко раскрыв глаза, шла рисовать или писать, и могла на ходу без цели надеть