Книга о путешествии писца Наара. Дмитрий Владимирович Боднарчук
Её силуэт время от времени появлялся на фоне лун, висевших в небе. Долгое время птица летела над ними, а потом начала снижаться. Ночь была достаточно светлой. Свет луны и звёзд отражался от снега и в воздухе будто распространялось какое-то сияние. Всё же горец долго не мог разобрать, что за птица то ли сопровождает, то ли преследует их. Лишь спустя какое-то время он понял, что это ворон. Когда ворон снижался, казалось, будто птица увеличивается в размерах. Так продолжалось до тех пор, пока размах крыльев птицы не достиг шести с половиной метров. Огромный ворон стал быстро приближаться к земле, собаки тоже его заметили и первая из них, которая его почуяла – завыла. В тот момент Алоин и крикнул Наару: «Пригнись!». Пёс, хотевший схватить ворона за лапу, не допрыгнул, хотя прыжок был очень высоким. Санный караван повернул в сторону леса, где деревья должны были защитить от гигантской птицы. Но когда до леса оставалось пара сотен метров, собаки вдруг резко развернулись прочь и продолжили двигаться по тому пути, как ехали раньше. Из леса же, вслед за собаками и санями, вылезли пауки, разных размеров. Самый мелкий из них был размером с телёнка, а самый большой мог сравниться с крупным волом. Ворон вновь попытался схватить Наара, но теперь одной собаке удалось мёртвой хваткой вцепиться в птицу, схватить её за лапу, однако свалить ворона на землю, так и не получилось. Второй своей лапой ворон схватил напавшего пса, начал наносить по нему удары клювом, пытаться отцепить её от своей лапы. Сперва был слышен лишь рык. Затем, после нескольких ударов клюва, от которых звук был такой, как будто рабочий в каменоломне киркой разбивает скалу, над долиной разнесся собачий вой, затем лай, рык и те из путешественников, кто подняли голову, чтобы посмотреть наверх, разглядели, как собака пытается укусить ворона за брюхо, отгрызть птице лапу, хоть как-то навредить ей. Но безуспешно. Ворон поднялся высоко, так высоко, что его даже трудно было увидеть, полетел к глубокому ущелью и сбросил в него каменного пса. От удара о скалы тот разлетелся на сотни мелких камней. Жизнь, бывшая внутри каменного существа, из-за которой глаза собак светились синим светом и из-за которой псы обладали жарким, горячим дыханием, эта жизнь в виде светящегося шара вошла в камни и стала частью гор. Ворон одержал победу в схватке, но сам оказался очень измождён и продолжать погоню больше не мог, лапа и брюхо кровоточили. Погоню продолжали пауки. Их было то ли пять, то ли семь. Сосчитать точно никто не сумел. Иногда мимо собак и саней проносились нити паутины, которой пауки хотели поймать добычу. На быстром бегу это получалось у них очень плохо. Сани постоянно увиливали, попасть в них было сложно. Несколько раз паукам удавалось попасть в сани Алоина или Кавэда. Но собаки-охранники всякий раз перекусывали нить паутины, хотя сани Алоина паутина едва не остановила, горца сильно тряхнуло, но ремни опять показали свою пригодность. Пауки бежали быстро, очень быстро, но всё же медленнее, чем бежали собаки. Сначала перестала долетать паутина, падая лентами за спинами преследуемых,