Другой дороги нет. Василий Головачев
народ у нас терпеливый.
– То-то и оно, тут и до революции с таким правительством недалеко. А что такое революция? Война, кровь, смерть, слёзы, муки! Ну и далеко мы от Украины ушли?
– Всё-таки у нас порядка больше. Послушать укров – они вообще колыбель цивилизации. Уже и Будда у них – великий укр, и Чингисхан, и даже Христос! А Пушкин, по их мнению, вообще еврей.
Никанор засмеялся:
– Да ладно, Айрат, не перегибай палку.
– Не слышал? Моя сестра в Киеве живёт, так вот повезло, боится на улицу выйти, потому что по-украински не говорит. Там за слово на русском можно и пулю схлопотать. В их университете лекции какой-то Бебик читает, типа историк, блин. Он ещё и не такое вещает. К примеру, все религии мира рождены в древней Украине. Мамай был казаком, разбил войско князя Донского на Куликовом поле, объединив укров, черкасов и половцев с крымскими татарами, не пустил войско московитов-завоевателей вглубь украинских земель.
Никанор и Веденеев переглянулись.
– Вот! – поднял вверх палец штурман. – Надо учиться у евреев и украинцев создавать свою историю! Самое обидное, что народ верит таким историкам и покорно идёт на убой, на Майдан, предавая своих же братьев.
Никанор покосился на группу хохочущих украинских хлопцев, стоящих возле своего покрытого грязью грузовика, и ему показалось, что один из них – бритоголовый – очень похож на спутника брюнетки из кафе во Внуково.
Снова испортилось настроение. Интуиция подсказывала, что красавица брюнетка не зря объявилась в Асунсьоне, она где-то рядом, вместе со спутниками, следит за ним. Но связывать эти подозрения с интересом к своей персоне со стороны незнакомых людей категорически не хотелось, и мысль рассказать всё Валере Веденееву прошла.
Шестой этап, от Оруро до Ла Паса, длиной в семьсот восемьдесят шесть километров, экипаж Никанора всё-таки преодолел первым, и на душе полегчало. Он перестал обращать внимание на поведение соперников и сосредоточился на трассе, великолепно пройдя два последних этапа до дня отдыха, запланированного на седьмой день гонки, опередив ближайшего конкурента – всё того же де Гюйса – на сорок минут.
Девятого января наконец наступил день, когда можно было расслабиться и посвятить свободное время отдыху.
Собрались погулять по Ла Пасу, заинтересованные рассказами тех, кто уже бывал в этом боливийском городе, расположенном в кратере потухшего вулкана, на высоте трёх тысяч шестисот метров над уровнем моря.
Ла Пас (Нуэстра-Сеньора-де-ла-Пас, что переводилось как Богоматерь Мира) был основан в тысяча пятьсот сорок восьмом году испанским идальго Алонсо де Мендосой рядом с индейским поселением Чукиаго. За пятьсот с лишним лет существования Ла Пас раздался в ширину, подрос, но, как и другие города Южной Америки, сохранил прежний колониальный стиль с двухэтажными домами, традиционно образующими прямоугольную сеть улиц. В нём было что посмотреть, начиная с дворца Диес-де-Медина высотой в три этажа, украшенного аркадами и каменными лестницами,