Приговоренный. Сергей Самаров

      На суде я не отрекался от своей вины, подтвердил, что совершил убийство. Мерой пресечения мне был назначен арест, сразу и безоговорочно, без всяких вопросов о мотивах. Потом меня отправили в следственный изолятор.

      Я, конечно, не понял, зачем со мной отправился давешний следователь. Кисть у него распухла и, видимо, сильно болела, но он проявил истинный героизм, не поехал сдаваться в поликлинику. Подполковник удерживал пострадавшую кисть на весу и только чуть касался ее другой рукой. При этом он морщился как от килограмма клюквы, замоченной в уксусной эссенции.

      Вертухаи передали меня с рук на руки, разумеется под роспись, двум своим коллегам из СИЗО, людям с мрачным, я бы даже сказал, тупым выражением лица. Один – низкорослый кривоногий крепыш. Другой – громила под два метра ростом, с мощным корпусом и тощими ногами.

      При этом подполковник что-то старательно объяснял неслышным шепотом дежурному офицеру следственного изолятора, который принимал меня на хранение, прямо как драгоценную вещь. Косые взгляды следователя ничего хорошего мне не обещали. Ответный шепот майора был таким же непонятным, но куда более спокойным и властным.

      После этого меня сначала определили в обезьянник, который располагался здесь же, в комнате дежурного по следственному изолятору. Два вертухая получили от своего майора какое-то приказание и стремительно куда-то удалились. Вернулись они только минут через двадцать.

      Дежурный офицер открыл дверь обезьянника и сказал с наигранным сожалением, выставляя напоказ свое притворство:

      – Хотели тебя, как полагается офицеру, в отдельную камеру поселить. Но свободных у нас не нашлось. Все заняты. Не обессудь уж. Мальчишки нашли тебе подходящую компанию в малонаселенном помещении.

      Помянутые мальчишки принесли и загрузили мне на руки подушку, одеяло, постельное белье, алюминиевую миску с ложкой и кружку. Потом они повели меня по гулким металлическим лестницам на второй этаж, где в коридоре поставили лицом к стене, стали снимать наручники.

      В этой ситуации мне ничего не стоило бы дождаться завершения данного процесса. Потом я мог без всяких проблем уложить и того, и другого, надеть им на головы одеяло и постельное белье, завладеть оружием и ключами. Вслед за этим я предложил бы местным правоохранителям как можно громче объявить меня во всероссийский розыск, говоря конкретно, сбежал бы прямо сейчас, пока на улицах еще не рассвело.

      Не сомневайтесь в том, что в темноте я смогу ориентироваться лучше, чем любая погоня за мной. Запросто обойдусь без всяких приборов ночного видения. Я только начал привыкать к ним. А начинал службу тогда, когда такие штуковины в нашей армии казались реквизитом из фантастического фильма. И ничего, раньше мы одними глазами обходились. Управился бы я и теперь.

      В критических ситуациях у меня всегда наступает момент повышенной мобилизации организма. Тогда я бегаю так, как никогда раньше и