Конец света. Галина Голицына
До рокового затмения ещё несколько дней, и люди радуются жизни, но для моей семьи, кажется, конец света уже начал разворачиваться по полной программе. Как хорошо, что я нахожусь далеко от эпицентра этого бедлама! Получается, мой перелом – это действительно подарок судьбы?
Женька явилась на четвёртый день – притихшая, довольная, с заплывшим глазом и необыкновенным перстнем: огромный зелёный камень цилиндрической формы в весьма скромной платиновой оправе.
– Сувенир от араба, – пояснила она. – Говорит, очень к моим глазам подходит. Прямо со своего пальца снял и на мой надел. Простой такой дядечка…
– А фингал под глазом – тоже сувенир?
– Ага. Только не от араба, а от Квашни. Вычислила меня всё-таки, подлая тварь.
Квашня – самая бойкая из Женькиных коллег. И самая толстая, за что и удостоилась такого прозвища.
– Как же ты так фраернулась?
– Ну, Ниночка, тут уж постарался Его Величество Случай. Зато с арабом я подружилась без особых проблем.
– А точнее?
– За сутки вынужденного безделья в номере я много чего успела. Подкоп рыть не стала, но дырочку в стене всё-таки провертела.
– Маникюрной пилочкой?
– Скажешь тоже, – фыркнула она. – Стены оказались из гипсокартона. Материал тонкий, но прочный. Я поняла, что своими силами не справлюсь. На моё счастье, дежурным сантехником оказался Кролик – ну, ты его знаешь.
Кролика я знала. Парень получил прозвище за редкую стоматологическую аномалию: один передний зуб у него был обычный, второй – в полтора раза длиннее.
– Я его вообще-то не очень жалую, но тут пришлось приласкать, – а куда денешься? Но зато он притопал с полным набором инструментов и проделал отверстие в моём слое гипса. Ну, а как арабы заселились, я самым наглым образом постучала в дверь, они открыли – пушки наперевес, умора! – а я крик подняла, что они за мной подглядывают. Причём охранники эти вообще безмозглые. Я на них по-английски кричу и по-арабски, они слова-то понимают, а до сути никак не дойдут. Думалкой не вышли. Тут хозяин их выплывает – маленький такой, аккуратненький. Смугленький. Поднимает сросшиеся бровки и на хорошем английском начинает выяснять суть моей претензии. Я же хватаю его за руку, тащу в свой номер и предъявляю дырку в стене. Это, говорю, у вас специальный «глазок», чтобы за честными девушками подглядывать! Араб глазом к дырочке приник, а там – темно. А что увидишь? Их-то стена цела! Он говорит: как мы можем подглядывать, если не видно ничего? А я: знаю я эти хитрости, со своей стороны дыру картинкой завесили! Он клянётся Аллахом, что никаких картинок, никаких дырок с его стороны нет, и тащит меня в свой номер, чтобы я убедилась. Ну я, конечно, пошла с ответным визитом, да уж больше и не ушла. Он мне сначала коньячку налил – для снятия стресса. Потом – за примирение. Потом – за знакомство. Потом – за дружбу народов. Сперва по мне глазами шарил, потом – руками, ну и… В общем, заночевали.
– Но игра-то хоть стоила свеч?
– Да