Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея). Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12. Михаил Барщевский
периода с 1995 по 2000 год, не так ли? Вы так утверждаете.
О.: Да, совершенно правильно.
В.: Однако же был период, когда господин Примаков был премьер-министром, когда у вас были определенные политические сложности.
О.: У меня постоянно политические сложности, не только во времена Примакова.
В.: Но господин Примаков был членом советского Политбюро, и его политические взгляды очень отличались от ваших.
О.: Примаков – член Российской академии наук, я также член Российской академии наук. Я его хорошо знал, в советские времена много раз с ним встречался. Поскольку Академия наук во времена Советского Союза была селективная организация, отборная. Туда выбирались лучшие ученые со всего Советского Союза. И я был одним из них, я был членом-корреспондентом. Это немного ниже, чем позиция академика, а Примаков – академик, но тем не менее я его хорошо знал.
В.: То есть вы пытаетесь сейчас сказать, что вы были друзьями, на дружеской ноге с господином Примаковым в 1998–1999 годах?
О.: Да, это звучит смешно, но действительно это так. Я был одним из тех, кто обсуждал с президентом Ельциным кризис 1998 года, это было пересечение экономического и политического кризисов. Все знали, что Примаков левак, может быть, не коммунист, но очень близок к коммунистам. А с другой стороны, у нас просто не было выбора в то время, поскольку нужно было снизить политический и экономический кризисы одновременно. И я был тем человеком, который общался с Примаковым, который мог попросить его принять предложение президента и стать премьер-министром. Как только он стал премьер-министром, он действительно разрешил кризис: политический и финансовый. Многие люди в Думе, в российском парламенте просто ненавидели Ельцина, и они пытались даже сделать импичмент для Ельцина. И Примаков был именно тем человеком, который мог лавировать между демократами и коммунистами. Он был очень правильным человеком как раз на тот момент. Но когда он поменял свою позицию и стал бороться против бизнеса, тогда мы стали врагами.
Г-н Сампшн: В 1999 году вы описывали, как вы стали одной из основных мишеней для господина Примакова.
О.: Да, вы совершенно правы. Да, то есть мы стали врагами.
В.: И он действительно добился того, чтобы вас уволили как исполнительного секретаря СНГ.
О.: Не он сам, а он заставил Ельцина меня уволить.
В.: И в результате ваших разногласий с господином Примаковым вы стали жертвой уголовного расследования и рейдов милиции.
О.: Да, в отношении «Аэрофлота», это все началось еще до Примакова, до того как он пришел к власти.
В.: То есть эти расследования периодически велись.
О.: Да, много раз… Путин…
В.: В январе 1999 года, когда вы разругались с господином Примаковым, генпрокурор открыл расследование того, что вы и господин Глушков якобы растратили деньги «Аэрофлота».
О.: Верно.
В.: 26 апреля вас проинтервьюировал специальный следователь из Генпрокуратуры?
О.: Да.
В.: И вам предъявили обвинение в нарушении валютного режима и отмывании