Башмаки с каемочкой. Ник Ремени
Сейчас поможем.
Вдвоем с Тышком осторожно кладут на плечо бабушке груз. Она сгибается, но уверенно идет к проему в высоком заборе, куда тянутся люди.
Стоим с соседкой возле воза. Ни во что не вмешиваемся.
Надины родители вначале переносят клетку с курами, затем – мешки с яблоками и грушами.
Ждем дядька Тышка. Он помогает Маше и бабушке. Возвращается к нам, когда женщины начинают торговать.
Рассупонивает лошадь, подкладывает ей травы, свеклы. Лишь тогда облегченно вздыхает.
2
Выезжали рано утром, но солнышко уже разгорелось и начало напоминать о себе жаркими лучами.
Тышко почистил брюки, заправил рубаху, закатил рукава. Протер платочком запотевшую лысину.
– Устали? – спросил.
– Мы ж ничего не делали! – ответила Надя.
– Хотели монастырь вблизи посмотреть? – спросил Тышко.
– Давно об этом с Ваней мечтали.
– Тогда идите за мной. У нас есть немного свободного времени.
Тышко короткими ногами засеменил от шумящего рынка с напряженной суетой в ту сторону, где город обрывался к речке, туда, где начинались холмы.
Едва успевали за ним. Миновали приземистые магазинчики, заготовительные пункты, разные конторы. Пошли мимо серых домов с усталыми, озабоченными людьми, которые только просыпались.
Дорога спустилась вниз, и перед нами открылась в своей неповторимости старая крепость. Островок неприступности, недосягаемости. Возвышалась над нами на горе, со всех сторон окруженная кирпичной стеной с небольшими бойницами.
Остановились, как завороженные. Сразу узнали купола, строительные леса. То, что видели из деревни. Ниже, на холме, открылась неизвестная панорама. Основной храм окружали старые здания, которые начали рушиться, но не потеряли своего величия.
Прятались в зелени деревьев. Издали недоступные взгляду. Даже представить не могли, что все это существует в нескольких километрах от нашего села.
– Что застыли? – усмехнулся Тышко.
Лицо его раскраснелось от ходьбы и начинающейся жары. Видно, давно наведывался в монастырь и соскучился по нему.
– Не представляла такую красоту, – призналась дочь, прикрывая маленькой ручкой, как козырьком, глаза.
– Здесь целый городок, – воскликнул я.
Тышко увлек нас к воротам в бывший монастырь. С левой стороны от них виднелись дверь и защищенное металлической решеткой окошко.
– Проходная, – объяснил Тышко.
Зашли в помещение. Там стояло пару вертушек, к которым прижималась кабинка охранника. В ней сидел знакомый мне дядя Петя. Смуглый, с черными волосами, мужчина, уже утративший свою свежесть. Несколько раз заходил к нам домой. Благо, жил в нашем селе.
Рядом с ним на столике лежали кусочки мелко порезанного сала, несколько помидоров и четвертинка магазинного хлеба.
Петя узнал нас, прикрыл еду бумагой и встал навстречу.
– Здоров! – протянул ему руку Тышко.
– Сегодня выходной, никого нет, – насторожился Петя. –