Полнолуние. Илья Деревянко
ветер еще немного побесновался для приличия и затих…
– Слышь, Зина, как ветер разошелся? – толкнул в бок господин Зубов свою жену.
– Не мешай спать! – проворчала женщина, отворачиваясь к стене.
Глава 3
Воскресенье, 8 октября 1995 г.
Пансионат «Лесной».
Первый день полнолуния. 3 часа утра
– Здорово, дружок! – сказал кривобокий горбатый карлик, протягивая Черкасову когтистую лапу. – Я давно ждал этого момента.
Алексей Романович испуганно попятился. Они находились в просторной полутемной комнате без окон и без дверей. Из развешанных по стенам светильников струился голубоватый свет. Пол под ногами был вязким, как липучка, и невыразимо холодным. Смертный холод, просачиваясь через подошвы ботинок, проникал в тело Черкасова и медленно, но верно подбирался к сердцу. Алексея Романовича колотил озноб, руки дрожали. Он хотел заорать во весь голос, но крик застрял в горле.
– Ты, гляжу, мне не рад? – нахмурился карлик. – А напрасно! Начинается полнолуние, да не простое, а особое. Такое бывает раз в девятнадцать лет! Самое подходящее для нас время, а ты теперь наш человек!
– Не-е-ет! – внезапно обретя дар речи, завопил Алексей Романович. – Не хочу!
Карлик не на шутку рассердился. Изо рта показались кривые желтые клыки. Глаза загорелись рубиновым огнем. С кончиков пальцев закапала зеленая слизь.
– Не пытайся сопротивляться! – прорычал уродец. – Все равно никуда не денешься!
– Кто вы такие? – простонал Черкасов.
– Сам знаешь! – ухмыльнулся карлик и исчез.
На месте, где он стоял, появился, оплывая кровью, расчлененный человеческий труп.
Захлебываясь рыданиями, Алексей Романович бросился бежать, не разбирая дороги, с размаху врезался в стену и… проснулся. Он действительно стоял возле стены, но не в таинственной комнате, а у себя в номере, в пансионате «Лесной». Из разбитого носа сочилась кровь. Ушибленная голова гудела. За окном висела непроглядная тьма.
– Какого черта? – пробормотал Черкасов, усаживаясь на кровать, зажигая торшер и шаря рукой по журнальному столику в поисках сигарет. Внезапно он заметил, что полностью одет.
– Мама моя, – всхлипнул коммерсант. – Неужели я стал лунатиком?!
Он с трудом поднялся на ватные ноги, побродил взад-вперед по комнате, подошел к зеркалу проверить, нет ли шишки на лбу, и ужаснулся. Оттуда на него смотрело совершенно чужое лицо. Нет! Даже не лицо, а рожа! Кривая, дегенеративная, страшная.
– Приветик! – хихикнула рожа. – Хочешь, поцелую? – Из зеркала вылезли длинные слюнявые губы и потянулись к Черкасову.
Тот отпрянул, поскользнулся, ударился затылком об угол шкафа и потерял сознание…
Тот же день. Пансионат «Лесной».
5 часов утра
– Чего не спишь? – вяло спросил Осипов Леонтьева.
Степану приспичило в туалет по-маленькому.