Светорожденные. Предвестники бури. Рутен Колленс
представляешь, сколько сейчас душ столпилось над Галадеф? И каждая хочет переродиться! – Элин жалостно посмотрела на Юлия. Он молчал. – Что со мной не так? Я ведь должна чувствовать в себе что-угодно (сострадание, боязнь, беспомощность), но не жажду убить весь предательский Совет, превратившийся в марионетку алакса, и самого алакса за все то, что он сделал с той Руной, которую я даже не помню. Я, кажется, превращаюсь в него. Неужели все волшебники такие? Если так, то я хочу отречься от своего дара. Не хочу стать такой же. Я боюсь, что при первой же возможности я сорвусь и начну убивать.
– Только ты решаешь на какой стороне тебе быть, Элин, – сказал он, опуская руку на ее плечо. – Только ты.
Звон разбивающего стекла отвлек обоих. Хрустальные осколки снегом рассыпались по земле, голубая жидкость с крошечными кусочками корня одолень-травы озером покрыла каменный пол. Ехидно улыбаясь и прожевывая хихиканья и насмешки, мандрагора спряталась головой в горшок.
– Ну вот! – всплеснула руками целительница. – Мандрагорка опрокинула настойку Сомии! Зачем мы только держим их и столько снотворного на кухне? – девушка подошла к растению и переставила его к окну, подальше от полки с настойками. Мандрагора начала урчать и попыталась бросить в волшебницу землей.
– А ну-ка, тсс! – рявкнула Элин. Растение хмыкнуло, пробормотало пакости и успокоилось. – Будет свободное время – перенесу все в чулан. Сомии здесь делать нечего, – девушка подозвала метлу-уборщицу, и та начала сметать все в крошечный летающий совок.
Котел остыл. Элин взмахнула руками и зелье перелилось в склянки. Юлий закрыл их крышками, и, уложив на поднос, отправился по делам. Элин осталась одна.
– Я решила на какой стороне буду сражаться! – воскликнула девушка, одарив радостным голосом тишину, скидывая халат лекаря и вешая его на крючковатую вешалку. – Я хочу стать сильнее! Я должна научится управлять магией. Куда мне надобно идти для этого? – Элин на туну задумалась. – Пожалуй, пойду в библиотеку.
Обыкновенный дом, снаружи ничем не примечательный, такой же, как и у всех. Стены были вымощены из красного кирпича, крыша уложена желтеющей соломой, огромные круглые горшки с цветами стояли у покосившихся на бок деревянных дверей, открытых нараспашку, желтые одуванчики усеивали полянку у окон, словно звезды зеленого неба. Волшебница стояла на каменной тропинке, бегущей от самых дверей через эти небесные берега к раскинувшейся впереди мощенной дороги, спрятанной под тенью вековых дубов и берез, и любовалась золотым сечением огненного илиуса. Бабочки с прозрачными крыльями порхали над ее головой, веселые ундины с огромными рыбьими хвостами, облюбовав крошечный пруд по правую сторону дома, плескались в воде и осыпали водяным градом берега; десятки белых зайцев, размером с дикого кабана, заполонили сад по левую сторону. Попав в земли Дакоты, скучающие от жизни без крупных плотоядных