Илья Муромец. Святой богатырь. Борис Алмазов
– они вредные шибко! – сказал третий всадник, молодой отрок-оруженосец Свенельдича. – Так вроде просты-просты, а упорные. Вот мы сейчас по древлянской земле идем – так ведь ни в одном селище нам даже воды не подали!
– Верно, – согласился Лют Свенельдич.
– Еще отвечают – без уважения! Дескать, мы не вашего князя Ярополка люди! Мы люди князя древлянского Олега. Будто они не братья и не одного отца дети!
– Да не сами они это выдумывают, – сказал Лют. – У Олега-князя здесь в земле древлянской много старых дружинников, кои еще Игоря помнят! Вот они крамолу и сеют да князя подначивают. А князь что? Сопляк! На губах молоко не обсохло. Ему от роду всего не то пятнадцать, не то шестнадцать лет…
– Все же надо бы его разрешения спросить, как сюды на охоту ехать, – сказал дружинник постарше.
– Ага! – сказал младший. – Пока ты спросишься – охота вся уйдет. Мы им лучше часть добычи оставим.
– Как же! – сказал Лют. – Кто они такие? Мы – кияне, а они – живут в лесу, молятся колесу. Пеньки березовые! На них только воду возить да в холопах держать…
Из кустов на поляну выскочила олениха. Увидев всадников, замерла, словно окаменела на точеных ножках. Три воина отразились в ее наполненных ужасом влажных глазах. Позади, там, откуда бежала она, шумно валила по лесу ватага загонщиков. Впереди стояли эти трое. Она повела трепетными ушами и услышала, что и справа от нее в кустах стоят люди. Олениха метнулась в сторону, перемахнув куст, и не увидела, как оба дружинника вдруг схватились за горла, в которые впились короткие в палец толщиною стрелы.
Лют ахнул, ударил коня шпорами, но из кустов выскочило несколько дружинников в кольчугах и приняло его на длинные охотничьи рогатины. Кровь хлынула изо рта рослого варяга; дружинники, как ворох сена на вилах, перекинули его рогатинами к подножию идола.
– Все! – сказал один из них, поднимая личину и снимая шлем. Был он седоволос и седобород. – Князь! – позвал он.
Из кустов, от которых отпрянула олениха, выехал со свитой средний сын Святослава Олег.
– Все! – повторил старый дружинник. – Свершилась месть за Игоря! Долго же ждать пришлось!
Олег с ужасом смотрел на истыканное рогатинами тело Люта Свенельдича. Варяг еще дышал, но открытые глаза его уже подергивались туманной пленкой смерти.
– Вишь как получилось! – сказал старый дружинник. – Бог Мстиша все так управил, что на том месте, где дружинники Свенельда Игоря старого убили, теперь сын Свенельда лежит.
– Боги любят тебя! – сказал другой, такой же старый, дружинник. – В небесной жизни ты будешь пребывать в славе – тебе удалось отомстить за деда! Нет такой мести ничего слаще!
Дружинники тащили за ноги убитых слуг Люта Свенельдича. Лупоглазый бог мести, казалось, улыбался, когда старый воин почерпнул горстью кровь из натекшей из-под кольчуги Люта лужи и вымазал идолу губы.
– Вот и ладно будет! – сказал он, любуясь работой.
Княжеские отроки стащили