Рассказ паломника о своей жизни. Св. Игнатий Лойола
свидетельствуют о том, что он удалился в пещеру в Манресе (MI, Scripta, II, p. 861). Документы процесса в Монтсеррате полностью опубликованы в Analecta Sacra Tarraconensia, 15 (1942), pp. 129-170, по подлинной латинской версии. Вместе с тем не следует, как нам кажется, отрицать, что за время своего длительного пребывания в Манресе св. Игнатий не раз приходил в Монтсеррат. К этому его должно было побуждать сыновнее благоговение перед Пресвятой Девой, и это подтверждают документы процессов: см., напр., MI, Scripta, II, pp. 385, 388.
55
Пребывание в Манресе, которое, по планам св. Игнатия, должно было продлиться лишь «несколько дней», затянулось более чем на десять месяцев: с 25 марта 1522 г. до февраля 1523 г. Возможно, тому не было какой-либо внешней причины, и, оказавшись в Манресе, он попросту испытал внутреннее желание остаться там. Возможно, на его решение оказали влияние какие-то внешние затруднения, из-за которых он не мог покинуть город на реке Кардонер. Представляется, что к весьма правдоподобным причинам можно отнести запрет на въезд в Барселону из-за чумы. В Реестре оповещений и распоряжений за 1519–1530 гг. (рукопись его хранится в Барселонском Городском Историческом Архиве) зарегистрированы некоторые указы относительно тех лиц, которым воспрещался доступ в город. На листах 53-54 мы обнаруживаем указ от 2 мая 1552 г., в котором говорится: «statuïren y ordinaren los dits Consellers y prohomens que d'aci avant no sia permés a algú o alguns pobres mendicants, romeus y romies, acaptadors o acaptadores de qualsevol lengue o nació sien y de qualsevol parts o terres vinguen, entrar en la dita ciutat ni en los suburbis d'aquella sots pena o han de ser açotats per la dita ciutat a quiscun e per quiscuna vegada que serán trobats en aquella o en los suburbis seus» («означенные Советники и <цеховые> старшины постановили и распорядились, чтобы отныне и впредь ни одному нищенствующему, собирающему милостыню – будь то романцы или романки, на каком бы языке они не говорили, какого бы роду-племени они ни были и из каких бы стран или земель они ни пришли – воспрещается входить в означенный город, равно как и в его пригороды, под страхом наказания, либо же означенный город высечет их плетьми – всякого и всякий раз, как их обнаружат в нём либо в его пригородах» – катал.). Игнатия могли задержать также болезни, донимавшие его в Манресе, равно как и остановка Папы Адриана VI на пути в Рим.
56
То же самое видение явилось ему при иных обстоятельствах, после чрезвычайного по своей силе озарения, когда он направлялся к Тортскому кресту (см. ниже, § 31). О. Поланко (Краткое изложение: FN, I, p. 160) сообщает об этом подробнее и отмечает, что в конце концов Игнатий отдал себе отчёт в том, что всё это исходило от беса: «В это самое время ему стала являться змея, ярко блиставшая семью или восемью глазами, и случалось это каждый день, не исключая ни единого, по два, по три, по пять, по шесть раз <на дню>. Её присутствие утешало его, а исчезновение – оставляло безутешным. Это видение продолжалось вплоть до того времени, когда он был в Париже и даже в Риме, хотя он и не объясняет его тайны». Затем, изложив рассказ о достопамятном озарении, о. Поланко добавляет: «Над ним [т. е. над Тортским крестом] он увидел змею, которая обычно ему являлась, и тогда подтвердилось, что это был бес» (там же, p. 161).
57
Десять долгих месяцев пребывания св. Игнатия в Манресе можно разделить на три п�