Битва за воздух свободы. Сергей Шаргунов
Господи! Смириться с безверием и отдаваться комфортному потреблятству, почивая на нефтяной игле? А ведь не выйдет!
Не выйдет – Россия обречена искать смысл, больший, чем удачная сделка «Газпрома» или чарующее выступление Анастасии Мыскиной. Россия – суть правдоискательство. Чем стабильнее будет здесь ситуация, тем острее жажда подлинного смысла, освобождающего душу от терзаний.
Куда ни кинь в нынешней РФ, везде обнаруживаешь соперничество не идей, а брендов, за которыми конкретные люди, желающие себя навязать по максимуму. Крах идеологем – не только вина государства, отказавшегося от роли воспитателя, и не столько вина нынешних игроков, будь то либералы (мол, правили – знаем) или кремляне.
Речь о смерти. Никто уже не может ответить на ее вызов…
Где партии? Их нет. Отчего же? А им нечего сказать о бессмыслице бытия. А кто говорил, или говорит, или поет о бессмыслице? Сартр, Камю, панк-рок, Егор Летов. Человек, бунтующий во имя бунта. Нелепица, анархизм, чистый протест. Но именно такое привлекает молодых людей на опасные дела и окрыляет их. Негатив («Да, смерть!») предстает единственной прочной основой для самопожертвования.
Нужен смысл с плюсом.
Государство должно стать отцом, а не отчимом.
Одна из наших бед – бациллы чуждых стереотипов. Править по-отечески – значит всего-то прекратить отступление государства со смысловых (а соответственно – и социальных) позиций, отказаться от идеологии диких степей, где выживает только хищник. Поиск идентичности как поиск смысла жизни не прекращается никогда, даже когда государство бросает подданных на произвол судьбы. Вопрос в том, куда этот поиск заводит. Увы, в России случается то жуткое, о чем предупреждал еще Горький: у бесконтрольной массы закипают звериные инстинкты – «бригады» берут города, слабые садятся на иглу, сильные пожирают на стрелках сильных, чтобы вскоре отправиться на кладбище, уступив путь другим сильным. Так было в 90-е. Что теперь? Будто бы государство возвращается и замазывает собой все щели. Но туда ли оно возвращается и становится ли оно отцом?
Беспредел 90-х сменился чем-то более благопристойным, что подчас так и хочется обозвать «криминальным патриотизмом». Произошел качественный сдвиг – жестокость ушла внутрь людей, этой жестокостью выковано новое поколение, и если вчера поводом для душегубства была борьба за место под коммерческим солнцем, то сегодня можно и без повода.
Народ охвачен злобой, ведь государство-отец спит. Не дремлет, понятно, государство-отчим, то, что загоняет самых незащищенных в армию-душегубку, обирает до нитки в отделении милиции, гноит в туберкулезной тюрьме, отключает электроэнергию, выселяет за неоплату «жировки».
Обретение здравого смысла в России – это соединение двух начал – народа и государства. Это преодоление между ними отчуждения. Это пробуждение отца и возвращение блудного сына. В этом и состоит земное счастье русского человека. Собственно, тут и обретает реальное наполнение единство суверена и демоса.
Можно