Дух любви. Дафна Дюморье
молодой Томас стал по вечерам наведываться в их дом поговорить с отцом и матерью Джанет, но мысли его тем временем были заняты ею.
Ему виделись дом на склоне Плинского холма, увитый плющом, с окнами на гавань, и Джанет, которая с малышами на коленях ждет его возвращения с работы.
Он ждал целый год, прежде чем открыться Джанет, ждал, пока она не признает его за члена своей семьи, не почувствует к нему доверия, а также и уважения.
Вскоре после того, как ей исполнилось восемнадцать лет, он сказал ее отцу и матери о своем желании видеть Джанет своей женой. Они были очень довольны, ведь Томас быстро завоевывал положение в Плине, а о таком честном и умеренном в привычках зяте любые родители могли только мечтать.
Однажды вечером он пришел к ним и спросил, нельзя ли поговорить с Джанет наедине.
По лестнице она спустилась бегом, в опрятном платье, сколотом на груди брошкой; ее темные волосы были расчесаны на прямой пробор.
– Ах, кузен Томас, – воскликнула она, – вы сегодня так рано, и ужин еще не готов, да и компанию вам, кроме меня, некому составить!
– Да, Джанет, – спокойно ответил Томас, – и пришел я по одному делу, с вопросом, который хочу задать именно вам.
Джанет вспыхнула и бросила взгляд на окно. Не об этом ли деле несколько дней назад украдкой шепнули ей сестры, а она рассмеялась и велела им замолчать.
– Говорите, кузен Томас, – сказала она, – может быть, мне будет не слишком трудно вам ответить.
Тогда он взял Джанет за руку и подвел ее к стулу перед очагом.
– Целый год я регулярно приходил в ваш дом и наблюдал за вами, прислушивался к вашим словам. То, что я собираюсь вам сказать, родилось не в спешке, не в результате буйного порыва. За тот год, что я вас знаю, я полюбил вас за ваше правдивое сердце, за простоту и сейчас чувствую, что должен высказать все начистоту. Должен сказать, что хочу, чтобы вы стали моей женой, Джанет, хочу, чтобы вы разделили со мной мой дом и мое сердце. Я всю жизнь буду работать ради того, чтобы вы жили в мире и довольстве, Джанет.
Она задумалась, позволив своей руке задержаться в его ладони.
Совсем недавно превратилась она из ребенка в девушку, но ей уже надо стать женщиной, стать навсегда. И уже никогда больше не бегать, подоткнув юбки, по скалам, не бродить среди овец по холмам. Теперь ее ждут заботы о доме, о близком ей мужчине и, возможно, со временем, если на то будет воля Божия, о детях, которые появляются после замужества.
В этой мысли было нечто такое, что тронуло ее душу, подобно воспоминанию о давнем сне или о чем-то забытом: проблеск знания, скрытого от людей в часы бодрствования, но вдруг неожиданно пробуждающегося, словно едва внятный зов, с трудом различимый шепот.
Джанет с улыбкой на губах обернулась к Томасу:
– Я очень горжусь честью, которую вы мне оказали, Томас, ведь я понимаю, что не слишком умна, да и вообще недостойна такого человека, как вы. Но все равно любой девушке страшно приятно собственными ушами слышать, что есть тот, кто будет