Колье Шарлотты. Анатолий Ромов
актер, или он действительно никогда не слышал о Горбачеве.
– Да. Горбачева Виктора.
– Горбачева. – Кажется, Тюля сейчас искренне пытался вспомнить, кто такой Горбачев. – Он что, местный?
– Местный. Он довольно часто заходил в этот бар.
– Горбачев. – Тюля помедлил. – Нет, такого не знаю.
– Хорошо. – Кажется, он в самом деле не врет. Я незаметно достал фотографию Горбачева и придвинул по стойке к Тюле. – Посмотрите. Не спеша, хорошо посмотрите. Вам это лицо знакомо?
Тюля рассматривал фотографию довольно долго. Наконец сказал:
– Может быть, видел. Даже почти наверняка видел. И кажется, именно здесь, в этом баре. Этот парень приходил сюда. Ну, дней пять назад, кажется. Но кто он такой, не знаю. За ним я не следил. У него своя компания.
По-моему, сколько бы я ни пытался приписать Тюле знакомство с Горбачевым, он в самом деле не знает явщика. Я спрятал фото.
– Это все? – сказал Тюля.
– Нет. Если можно, еще пару вопросов.
Он вежливо качнул головой.
– Я интересуюсь крупными вещами. Конкретно – плавающими. Что и где плавает. Крупное и серьезное.
– Что значит – крупное и серьезное?
– Ну, скажем, не меньше чем тысяч на пятьдесят. Тюля усмехнулся. Покачал головой:
– Шутите. То, что было раньше, я уже забыл. Если что и плавало на такие суммы, то давно уже уплыло А сейчас… Сейчас, как сами знаете, не занимаюсь.
Тюлю не устраивает игра в откровенность. Что ж, остается одно – нажать на него. И нажать покруче.
– Вы что, серьезно хотите сказать, что ничего не знаете?
Тюля покосился. Вздохнул.
– Хорошо. У моего знакомого в Москве есть три дощечки, шестнадцатый век. Каждая на десять – двенадцать тысяч, не более. Естественно, разрешение от Третьяковки. Могу дать телефон.
Кажется, я действительно произвел на него впечатление полного профана – если он так элементарно пытается сейчас меня обойти. Разрешение от Третьяковки.
– Вы знаете, Виктор, интересно. И все-таки мелковато.
Тюля сразу по моему тону понял свою ошибку. Аккуратно стряхнул пепел. Да, держится он образцово.
– Вы просите сведений о вещах на какие-то чудовищные суммы.
– А что, таких не бывает?
– Бывают. Но мне они пока неизвестны.
– Ну а если все-таки вспомнить? Скажем, в кругу Мони?
Тюля молчит. Кажется, он что-то решает про себя.
– Если вы имеете в виду панагию Грозного – это обычный фуфель.
Вот это уже разговор.
– А что не фуфель?
Тюля думает. Или делает вид, что думает.
– Хорошо. Вы что-нибудь слышали о короне Фаберже? И орденах?
Неужели зацепил? А почему бы ему и не помочь нам, в конце концов? Да, он делец. Но ведь и делец должен когда-то пойти на уступки.
– Краем уха, – говорю я. Так и надо сейчас отвечать – нейтрально. – И что-то несерьезное.
Корона Фаберже – информация Эдика. Тюля о наличии у меня этой информации не знает. Значит, все-таки выплывает корона?