Колье Шарлотты. Анатолий Ромов
явщика на меня. Но Ант, умница ты моя, поступил благородно. Взял на себя эту совершенно некстати появившуюся с утра заботу. Причем особых поводов для того, чтобы так сблизиться, у нас с Антом как будто не было. Я – москвич, вырос в Москве, учился в московской школе и конечно же был совсем далек от того, что было с детства близко и понятно Анту. А именно – жизнь на маленьком эстонском хуторе, на побережье, где детей с малых лет приучают к работе на земле, к уходу за скотом, где мальчишка с восьми-девяти лет уже выходит с отцом в море на малых сейнерах за рыбой. Ант, правда, не пошел по стопам родителей, крепких хуторян, а решил стать юристом. Увлекался спортом, стал чемпионом Эстонии по стрельбе из пистолета. Еще первокурсником по воле случая отличился в народной дружине – участвовал в задержании особо опасного преступника, по окончании юрфака по рекомендации райкома комсомола Ант Пааво был направлен к нам в управление на оперативную работу.
Я знал, что, пока Ант допрашивает явщика, Валентиныч может вот-вот закончить разговор и я успею поговорить с ним. Но Галя, пожалев меня, сказала, продолжая печатать:
– Володя, лучше не жди. По-моему, это надолго. И потом, для тебя есть бумаги, так что займись.
– Что за бумаги?
– Помнишь, сводка «14-В»? В прошлую пятницу ее должны были передать?
Сводка «14-В». Кажется, что-то связанное с контрабандой. Да. Если точней – расшифровка перехвата радиосеанса. Гриф «14-В» означает – оперативная для всех следственно-оперативных отделов. Да, это нам передавали в пятницу. Дешифровка радиосеанса, засеченного несколько дней назад службой радиоперехвата центра.
– Вот, посмотри. – Галя кивнула, и я взял с края ее стола папку. Раскрыл и тут же, в приемной, стал просматривать бумаги. Так. Все это я уже видел. «СРП зафиксировала радиосеанс связи… короткой цифровой шифровкой и подтверждения приема… Сообщение принято неизвестным радистом… в слабозапеленгованной точке… В районе Таллин – Нымме, Таллин – Ранна…» Я перевернул первый лист. Сама дешифровка очень короткая: «Магнитный ко 36–37 шпан». Ниже, через строчку, трактовка шифровальщиков: «Ожидайте провоза (груза) в магнитном контейнере; контейнер (будет) расположен под днищем теплохода в районе 36—37-го шпангоута». Дешифровку перечеркивает пометка Сторожева красным карандашом: «Володя, м.б. «Норденшельд» или «Лисичанск»? Кажется, обычная контрабанда. «Норденшельд» и «Лисичанск» – два однотипных теплохода смешанной туристской пассажирской линии «Трансбалтик шип лайн». На линии стоят два рейсовых судна: «Лисичанск» – наш, «Норденшельд» – иностранный. Оба заходят в Таллин с интервалом в пятнадцать дней. Дают туристам возможность осмотреть город и после трехсуточной стоянки идут сначала в Ленинград с такой же стоянкой, затем снова к нам, а потом уходят в Европу и Америку с заходами в инпорты. Подумаем. «Норденшельд» ошвартовался в нашем порту позавчера. И уходит завтра. Или сегодня? Не помню. Значит, на нем привезли контрабанду? И Валентиныч решает «пустить» все это на меня? Ладно. Что бы там ни было, раз это указание Сторожева, надо работать.
– Галочка,