Петр Лещенко. Исповедь от первого лица. Петр Константинович Лещенко
уже невозможно оставаться. Заканчивались деньги, отложенные на дорогу домой. Я мог послать телеграмму маме с просьбой выслать мне денег на билет до Бухареста, и она бы мне их выслала сразу же, но возвращаться в Бухарест несолоно хлебавши мне тоже не хотелось. Вдобавок близился Великий пост, «отпускное время» для артистов. В Румынии не было запрета на развлечения во время поста, как это было в Российской империи, но все равно веселая жизнь на это время стихала. Я-то надеялся, что к посту успею хорошо заработать в Париже, и собирался в это время погостить у родных в Кишиневе, но мои надежды не сбылись.
«Господи! – молил я. – Будь милостив, пошли мне хоть какую-то работенку. Чтобы я мог хотя бы дух перевести…»
Вышел я из храма, пошел куда глаза глядят, думая свои горькие думы, и вдруг столкнулся с одним моим бухарестским знакомым, танцором Яшей Шапиро, который выступал под фамилией Вороновский. Мы оба обрадовались встрече. Яша начал расспрашивать меня о делах. Яша был хорошо одет, и вообще по виду его чувствовалось, что он не бедствует, поэтому я попросил дать мне взаймы денег на возвращение в Бухарест. У меня была репутация человека, который исправно возвращает долги, поэтому я не думал, что Яша может мне отказать. Так и вышло. Яша уже было достал бумажник, но вдруг спросил, почему я собрался возвращаться в Бухарест, когда все едут из Бухареста в Париж. Я ответил, что Париж меня не принял, что мне здесь нет дела, что я уже почти два месяца мыкаюсь без работы. Слово за слово, я рассказал Яше про все мои парижские злоключения. «Я знаю, что тебе нужно! – сказал Яша, убирая бумажник в карман. – Пошли, тут недалеко!» Он привел меня в ресторан. Я, грешным делом, подумал, что Яша передумал давать мне деньги, но для того, чтобы подсластить отказ, решил накормить меня обедом. Сознавать это было очень унизительно. Но оказалось, что я ошибся. Яша повел меня не в зал, а в кабинет к владельцу, старику-французу, и сказал ему: «Вот вам, месье Добер, человек на мое место. Это Пьер, лучший танцор Бухареста. А как он поет! Поет он просто замечательно!» Признаться, я от подобной рекомендации опешил. Ресторан на вид французский, владелец – француз, а я в то время объяснялся на французском с акцентом. Позже я избавился от него. Как я могу здесь петь? Но оказалось, что у месье Добера собирается богатая эмигрантская публика, из тех, кто с младых ногтей привык к французской кухне и никакой другой знать не желает. А вот песни эта публика желает слушать русские. А еще оказалось, что Яша проработал у месье Добера больше года, а на днях взял расчет, потому что старинный приятель пригласил его в Амстердам. Яшиной рекомендации оказалось достаточно для того, чтобы месье Добер сразу же подписал со мной контракт, да вдобавок на таких условиях, о которых я и мечтать не мог. И даже аванс выдал, что было просто неслыханно. Тем, с кем только что познакомились, авансов обычно не выдают. «Золотой старик! – украдкой шепнул мне на ухо Яша. – Держись за него, не пропадешь». Мне месье Добер тоже понравился, хорошего человека видно сразу. Ему очень шла его