Земной рай. трилогия. Юрий Косарев
прожевывая, глотать хлеб, мясо, помидор и опять, снова и снова. Минут через пять он перестал дрожать, набросил на плечи куртку и уже не торопясь, планомерно и размеренно стал поглощать выложенные продукты. Насытившись и согревшись, Иван захотел покурить. На кухне нельзя, у жены нюх как у дикой таежной кошки, не дай бог проснется – полчаса не меньше орать будет. Он вышел на балкон, закрыл за собой дверь, облокотился на перила. Глубоко и с удовольствием стал вдыхать табачный дым. Докурив, Иван щелчком далеко швырнул окурок и почему-то почувствовал, или ему показалось, запах селедки. Он огляделся, потянул носом. Точно – пахнет селедкой. Соседи что ли едят селедку ночью. Он снова стал принюхиваться. Он сунул нос в бочку и сильно потянул в себя. Бочка пахла селедкой. Спьяну, да в азарте мытья в душной ванне, Иван как будто не замечал этого запаха, хотя ему порой чудилась селедка. Ладно, решил он, пусть постоит до завтра, я ее ототру чем-нибудь. На следующий день, придя с работы, Иван, показавшись жене, не раздеваясь побежал к соседу. Это был презанятный сосед. И хотя Иван и недолюбливал его за самоуверенность и непогрешимость, но частенько обращался к нему за помощью или советом. Николай Николаев, он же Колька-Николка, со всеми неполными семью классами, считал себя очень много знающим и все умеющим. Ему было сорок лет. Высокий и крупный, он глядел на всех и вся свысока и не говорил, а прямо-таки изрекал. Иван за это его и недолюбливал, а жена так просто терпеть его не могла. Колька- Николка возился около машины. Четыре года назад, он за тысячу рублей купил допотопную малолитражку и, когда ее приволокли на буксире к дому, все мужики посмеивались, и никто не верил, что когда-нибудь эта колымага поедет. Однако Николка разобрал ее всю до винтика, а потом собрал и поехал. Правда, она громко тарахтела и гремела. На это ему потребовалось два года. Через день он ее опять разобрал, потом собрал. Из четырех лет, он, наверное, пролежал полгода под ней и столько же в ней, наездив две тысячи километров. Машину он знал наизусть – по крайней мере, он так говорил – и не только свою но и все отечественные грузовые и легковые.. – Здорово Николай – приветствовал его Иван. Николка, наполовину всунутый в переднюю дверь, попятился как рак, выполз из кабины и выпрямился. Иван опять, в который раз удивился. – И как он там помещается. На белобрысую голову Николки была нахлобучена, танкистская шапка времен второй мировой войны, с ватными ребрами. Как она могла сохраниться, можно было только диву даваться – столько лет прошло, а шапка все живет. Николка в придачу ко всем своим достоинствам, был заядлый старьевщик и барахольщик. Он знал свалки чуть ли не всего города и тащил с них в дом, все что нужно и не нужно. Однажды он затащил с собой Ивана и они копались вместе. Тогда Николка подобрал себе четыре диска для колес, три тяги передней подвески и еще чего-то очень много. Ему бы еще пару таких машин, какая уже есть, он бы и ее обеспечил запасными частями.