Розовое платье для нимфы. Наталия Амбри
единое целое, словно два атома, из которых образуется одна молекула.
– О, господи, да это было сто лет назад. – Вздохнула Зорянка. – Этот атом уже давно составляет молекулу с другой женщиной.
– Как же это?! – удивилась я, вспомнив сказочное ухаживание Эдуарда за Зорянкой.
– Да, я тогда тоже была очень удивлена. Никогда не думала, что слова «Жду тебя в шестнадцать двадцать» будут для меня роковыми. Я опоздала на пятнадцать минут, а его уже не было. Конечно, я понимаю, у человека бизнес, требующий точности. Он привык жить по расписанию, но, что поделаешь, я-то не привыкла. Тогда я была всего лишь простым консультантом в маленькой фирме. Сейчас, когда у меня свое дело, я где-то могу понять Эдуарда…
– А Венера, что собой представляет Венера? – нетерпеливо спросила Эля. – Слушай, у меня бы не хватило воображения так назвать дочь.
– Это имя придумала Венере мать, большая оригиналка. Кстати, у нее свой салон, я лично о нем услышала случайно. Говорят, довольно популярный в городе. Туда приглашаются художники, писатели, актеры, бизнесмены. Отец Венеры известный ресторатор и меценат. А Венера… Девчонка как девчонка с достоинствами и недостатками. Для родителей она, конечно, совершенное существо – гордость королевства. Голубые глаза, пухлые красные губки. Лицо в ореоле светлых кудряшек. Родители ее лелеют, как оранжерейный цветок. Их родительская любовь порой зашкаливает.
Мне даже смешно, но я должна признаться, что это я научила Ваську ходить по магазинам, убирать за собой после еды и застилать кровать.
– Ты знаешь, ее лицо похоже на лица маленьких ангелочков, которых обычно изображают на целлофановых картинках для пасхальных яиц, – улыбнулась Эля.
– Да, ее лицо очень нежное. Именно это и вводит многих в заблуждение. Но Венера далеко не розовый зайчик. В классе ее уважали за смелость (даже дали прозвище «Васька») и красоту. Все мальчишки класса были тайно в нее влюблены. Она это быстро сообразила и превратила их в своих вассалов, готовых пойти за нее в огонь и в воду. Один из них до сих пор бегает за ней. Его зовут Эмиль – «подруг» Васьки.
Вообще странно в жизни получается, мы любим тех, кто нас не любит и наоборот. Эмиль относился к разряду нелюбимых, вечно страдающих Пьеро, порхающих возле недосягаемой Мальвины. Такой Мальвиной для Эмиля и была Васька, которая, в свою очередь, страдала тогда от неразделенной любви к некоему «холодному», по словам Ленки, Нифонту. Он живет в одном районе с Венерой. А «холодный» он по всем параметрам. По сведениям той же Ленки, парень родился зимой, свысока относится к девушкам, будучи уверенным в своей неотразимости. Ленка говорила, что никогда не замечала в Ваське склонности к мазохизму, но в ее отношении к Нифонту он проявляется на все сто. Ленке, конечно, легко трезво судить о человеке, которого она не любит. А Венеру, мне кажется, я понимаю, ведь Нифонт красив, как Аполлон.
– Да, – вздохнула Эля, – дуры, мы дуры. И Венера дура, что не обращала внимания на школьного друга.
– Жаль Эмиля… Он ходил за ней тенью, – согласилась Настя.
– Слушай,