Моя жизнь с Евдокией. Людмила Старцева
что такое дерево? – спрашивала Вася, никогда и нигде, кроме родных четырех стен не бывавшая.
– Еще одна дура – удивилась Евдокия. – Ты же в окно каждый день по часу смотришь, неужто деревьев не видела? Пошли, покажу.
И все пошли смотреть в окно.
А я мучительно размышляла – брать или не брать с собой большое зеркало, занимающее в прихожей чуть ли не всю стену. Его мне делали под заказ, над рамой колдовал модный дизайнер. Было бы жалко лишиться такой красивой и дорогой вещи.
– Ты что, дура? – спросила у меня Та, Что Скоро Будет Жить в Селе. – Что ты в нем собираешься разглядывать? Свою перепуганную физиономию? И где ты его повесишь? Разве что в сарае, там стены крепкие, выдержат.
Как потом выяснилось, Та, Что СБЖС, была права. Мне вполне хватало маленького зеркальца у входа, чтобы смотреть, нет ли у меня сажи на лице и замазывать остатками тонального крема темные круги под глазами.
Но все это будет потом. А пока мы доживали последние дни, часы и минуты в доме, где нам столько лет было хорошо и уютно. И в который было вложено столько сил, средств и душевного тепла.
Из прошлой жизни
У нас ремонт. Дуся ходит вся в краске и каждому встречному-поперечному доверительно сообщает, что «цены на стройматериалы просто бессовестные, как, впрочем, и мастера». Ах, эти мастера! Далее следуют трагическое закатывание глаз и негодующее потрясание наштукатуренными ушами.
Мы ссоримся по пяти раз на дню по поводу цвета, дизайна и «разбазаривания НАШИХ денег».
– Послушай, – говорит Евдокия – мы с тобой жили спокойно и уютно. Потом ты заплатила страшные деньги за то, чтобы к нам пришли вот эти люди и стали все ломать и пачкать. Они жутко шумят и воняют. Они ковыряют наши стены, а вчера куда-то унесли нашу ванну. Они курят на кухне и называют меня Шариком. Зачем нам все это?
– Так надо – говорю я. – Это называется ремонт. Наши обои в три раза старше тебя. В нашей ванне моя бабушка когда-то купала мою маму. На кухне некая собака прогрызла в линолеуме дыру размером с футбольный мяч. В прихожей эта же собака ободрала входную дверь и съела кусок плинтуса.
– Тебя послушать, так это я одна разрушила наше мирное счастье – обижается Дуся.
– Не сердись – целую ее в нахмуренный лоб. – Конечно же, я тоже приложила руку к созданию разрухи в нашем доме. В ванной на полу треснула плитка, на которую я роняла то фен, то банку с кремом. Я резко выдергивала утюговый хвост из розетки, и она выскочила из стенки, вон, висит на честном слове…
– Где? Где? – лезет носом в провода Евдокия. – Где здесь честное слово?
– Ты что! – кричу я и оттягиваю ее от розетки за ухо. – Ударит током – мало не покажется.
– Да ну, – легкомысленно отмахивается Дуся – эта штуковина такая маленькая, чего ее бояться?
– Розетка – маленькая, а ток в ней большой, 220 вольт.
– А кто такие вольты? А как их так много туда влезло? А как выглядит ток? Он страшный? А зубы у него большие?
– Пес