Сатанисты ХХ века. Елизавета Шабельская
мою невиновность и предать гласности многое опасное и позорное… Не для меня! Я, государь, не смогу жить под вечным подозрением в подлом убийстве человека, бывшего мне дорогим другом».
Получив это прошение, император вторично призвал министра юстиции и серьезно посоветовал «поторопить» господ, затягивающих дело.
Но прошло почти полгода, а дело все еще не доходило до суда. Четыре раза откладывали дело, уже назначенное к слушанию, то по болезни председателя, то по случайному «перемещению» прокурора. А там подошли и «летние вакации», и дело снова отложили до осени.
Обвиняемая же продолжала томиться в тюрьме, где сидела уже второй год.
Наконец император вышел из себя и, призвав министра юстиции, приказал не откладывать больше рассмотрения процесса Ольги Бельской ни под каким предлогом.
Вместо ответа министр низко поклонился и, вынув из кармана сложенный вчетверо лист бумаги, передал его императору. Это было прошение об отставке.
Император вспыхнул.
– Отставка не оправдание, милостивый государь, – гневно крикнул он. – Скажу больше: бывают случаи, когда просьба об отставке является шантажом со стороны министра, и сегодня у меня перед глазами один из подобных случаев!
Император развернул просьбу об отставке, быстро подошел к своему письменному столу и, написав внизу: «принимаю», передал затем бумагу обратно министру.
– До назначения вашего преемника вы можете передать все дела тайному советнику фон Амерсу, – холодно произнес император и быстро вышел из комнаты.
Когда стало известно происшедшее во дворце в печати начались толки о неизбежном «министерском кризисе», причем либерально-жидовские газеты не преминули рассыпаться в соболезнованиях по поводу ухода «такой гениальной личности», как бывший министр юстиции, по такому, в сущности «ничтожному поводу», как дело «иностранной авантюристки».
Но дело обошлось без министерского кризиса. Остальные министры оказались благоразумными, или менее зависимыми от международного масонства, так что правительство Германии осталось прежним.
Первым же распоряжением вновь назначенного министра юстиции было предписание о немедленном назначении к слушанию дела об убийстве профессора Гроссе. Масонское дело появилось, таким образом, перед судом общественной совести.
Масонское дело в суде
Никогда и ни один уголовный процесс в Берлине не возбуждал такого интереса, как знаменитое «масонское дело».
В числе свидетелей находился даже родственник императора, принц Арнульф, пожелавший давать свои показания в здании суда.
Публика допускалась в зал суда только по билетам, для получения которых пускались в ход всевозможные интриги и ухищрения. Дамы рвались в окружной суд на «масонское дело». Чиновники судебного ведомства, могущие оказать помощь в доставлении билетов, положительно осаждались ими.
В день разбирательства здание берлинского окружного суда чуть ли не штурмовалось желающими проникнуть