Открытая позиция. Роман с картинками. Максим Лапшин
настоящая кровь. «Что случилось?» – воскликнул русский, не слишком, впрочем, переменившись в лице. А вот у Пако сердце застучало, забило, как жертвенный там-там, и он долго не мог понять, в чем же дело – в только что съеденной порции азиатов или в липкой монетке? А может быть, в том, что он не сообщил вовремя по рации о нарушении порядка? Офицер объяснил, что монетка ранила продавца газет, который торгует у входа в Каса Мила. У газетчика отсечено левое ухо.
– Неужели совсем отсечено? – поинтересовался русский. – Такая на вид легкая монетка, сущий пустяк, почти ничего не весит.
Он, кстати, очень хорошо говорил по-испански. Пако даже засомневался, турист ли он, с таким-то беглым произношением.
– Напрочь, – ответил офицер и указал русскому в направлении автоматических дверей.
Подробности выяснились в полицейском участке, куда всем пришлось ехать для составления протокола. Место дежурного на крыше занял один из охранников, а Пако, русский и офицер покинули Каса Мила. На улице, напротив входа в дом-музей стояли машина полиции и скорая помощь.
Пострадавший сидел на тротуаре на ворохе газет. Голова его была замотана бинтом, один из рукавов рубахи закатан выше локтя. К офицеру подошел врач и сказал, что газетчика нужно везти в больницу. Если ухо не пришить в течение часа, то будет уже поздно.
– Почему?
– Потому что ухо не приживется.
Врач так и сказал «не приживется», будто речь шла о цветке или саженце.
– Он нужен мне для дачи показаний, – возразил офицер.
– Тогда распишитесь, что забираете его под свою ответственность, – сказал доктор и стал подсовывать полицейскому какую-то бумагу. – Ухо тоже забирайте, – добавил он.
– А где оно? – спросил офицер, глядя на забинтованную голову газетчика.
– Мы положили его в холодильник.
– Большой холодильник? – поинтересовался офицер и посмотрел на свою машину, словно прикидывая, какого размера холодильник туда поместится.
– Небольшой, – пояснил доктор, – размером с ящик для пикника. Нога, например, туда не влезет, а вот для уха или для сердца в самый раз.
Офицер подумал и сказал:
– Забирайте газетчика, я приеду за ним, когда вы его соедините с ухом. Вот вам мой телефон, позвоните, когда закончите.
Газетчику помогли подняться с окровавленных «ABC» и «Эль Паис» и, поддерживая под руки, повели к скорой. Пако, русский и офицер отправились в участок на патрульной машине. На Университетской площади попали в пробку. По пути Пако фотографировал, а русский негромко напевал. В управлении с ним случилось очередное недоразумение. Когда у задержанного спросили, как его имя, он громко ответил: «Me llamo guerra!3» Полицейские переполошились, двое выхватили пистолеты и встали в стойку. Все приняли русского за террориста – сумасшедшего, который ждет подходящего момента, чтобы рвануть чеку спрятанной в кармане гранаты и отправить себя и окружающих
Мое имя – война