Черная книга. Орхан Памук

Черная книга - Орхан Памук


Скачать книгу
если придет, и, конечно, твой отец. Уголек, Васыф и твоя тетя Хале. – Завершив перечисление, она не рассмеялась, как обычно, кашляющим смехом, а прибавила: – Я испеку для тебя пирожки, – и повесила трубку.

      Телефон тут же снова зазвонил, а Галип, рассеянно глядя на него, думал о неудавшемся, расстроившемся в последний момент замужестве тети Хале, но почему-то никак не мог вспомнить странное имя жениха, только что крутившееся у него в голове. Не желая потакать лености своего ума, Галип сказал себе: «Не сниму трубку, пока не вспомню это имя. На языке же вертится!» Телефон прозвонил семь раз, замолчал, потом опять затрезвонил, а Галип тем временем вспоминал тот день – за год до переезда в Стамбул Рюйи с родителями, – когда жених со странным именем в сопровождении своего дяди и старшего брата пришел просить руки тети Хале. Телефон замолчал. Когда он ожил снова, уже почти стемнело, и очертания всех предметов в кабинете стали неотчетливы. Галип так и не вспомнил имени жениха, зато память нарисовала ему ужасного вида ботинки, которые носил тот человек. На лице у него был алеппский прыщ[16]. «Арабы они, что ли? – спросил Дедушка. – Хале, ты что, серьезно хочешь выйти замуж за этого араба? Как ты с ним познакомилась? Ах, случайно!» Когда время подходило к семи, Галип, прежде чем выйти из опустевшего делового центра, при свете уличных фонарей просмотрел папку с делом одного клиента, желавшего сменить фамилию, и наткнулся там на то самое странное имя, какое было у жениха. Направляясь к остановке долмушей, он думал о том, что мир слишком велик, чтобы можно было вместить его в человеческую память, а через час, сойдя в Нишанташи, – о том, что случайности помогают человеку понять мир.

      Дом, в одной из квартир которого жили тетя Хале, Васыф и Эсма, а в другой – дядя Мелих и тетя Сузан (а раньше и Рюйя), находился «на задворках Нишанташи». Кто другой, может быть, и не назвал бы это место задворками: все-таки до полицейского участка на углу, лавки Аладдина и проспекта всего три улицы вниз, пять минут пешком, но для обитателей этих двух квартир, некогда без всякого интереса издалека наблюдавших за тем, как на месте здешних полей и огородов появилась сначала булыжная дорога, а потом вымощенная брусчаткой улица, – для них и эта самая улица, и соседние, ничуть не более интересные, никак не могли быть центром Нишанташи. Слово «задворки» постоянно звучало в их разговорах – и в те дни, когда они стали отчетливо понимать, что им неизбежно придется одну за другой распродать квартиры в Шехрикальпе, который был для них центром мира не только в географическом, но и в духовном смысле, и переехать из этого дома, «господствующего над всем Нишанташи», по выражению тети Хале, в обшарпанные съемные жилища; и позже, когда переезд состоялся и они обустраивались в унылом и далеком от центра их мира уголке. Вероятно, повторяя это слово и несколько преувеличивая свалившуюся на их голову беду, они пытались обвинить в ней друг друга – да и как упустишь такую возможность? В день переезда из Шехрикальпа на задворки, за три года до смерти, Мехмет Сабит-бей (Дедушка)


Скачать книгу

<p>16</p>

 Алеппский прыщ – кожное заболевание, обиходное название лейшманиоза.