Олег. Романтическая история о великом князе по мотивам русской летописи «Повесть временных лет» монаха Киево-Печерского монастыря преподобного Нестора-летописца. Евгений Анташкевич

      Гроза нагнула в тот момент, когда на вечернем небе должны были появиться первые звёзды.

      Олег вглядывался в другие корабли, шедшие за ним. Он до белой крупы в глазах всматривался в пятнышки парусов и вдруг увидел, что какой-то задний, который ещё можно было различить, вдруг исчез, не сам, а исчезло пятнышко, и Олег понял, что догнал грозовой ветер этот кораблик и парус убрали.

      Он позвал тысяцкого.

      – Думаю так, что надо всех на вёсла… – Он не успел договорить, как на корабль обрушился холодный ливень и на левый борт надавил ветер, корабль накренился и стал забирать вправо. – Надо запалить факел…

      В грохоте ливня вдруг сверкнули молнии, и люди стали устраиваться по двое на весло, и разразились небесные громы и ещё сверкнули молнии, и Олег увидел Василису. Она на корме и вдвоём с ратником, прикрывавшим её шкурой, держала в руках факел. Фарлаф присел рядом и высекал искру, и тут факел пыхнул, ветер оторвал кусок яркого пламени, и Олег увидел, как пламя полетело вместе с ветром, но факел горел, и он увидел ещё, что на других кораблях стали вспыхивать факела.

      «Не пойдем в Воинь, не будем заходить в Сулу, сколько будет силы, пойдём по Днепру! Сколько будет силы!»

      Ветер дул в лица сидевших на веслах, с неба вода не падала, не лилась, а как будто бы весь воздух состоял из обрушившейся воды, стало трудно дышать. В свете факела было видно, что на дне корабля вода уже поблёскивает, накапливается, и Олег стал кожаным ведром выплёскивать, ему помогали другие, всё превратилось в движение…

      Остановилось время.

      Ветер уже бесновался, гребцы гребли, вода хлестала. Днепр, где было видно под факелами – кипел, все работали, в свете молний глянцем сверкали мокрые спины, плескалась серебром вода на дне корабля, простреливали струи дождя, дрожала водная рябь. Всё подчинилось единой задаче – двигаться, раз двигаешься, значит, живой – поэтому всё было в движении…

      Остановилось время.

      И накрыла кромешная тьма.

      Тьмы не было только где факел… факела… И даже молоньи, сверкая, озаряли своим сиянием одну только кромешную тьму.

      Во тьме и остановилось время.

      Олег знал, что надо вычерпывать, он смотрел вниз, выбирал место, где можно зачерпнуть больше и больше выбросить за борт, он понимал, что сейчас всем страшно и все двигаются потому, что им страшно, а когда двигаешься, значит, что-то делаешь, чтобы спастись, но всё равно страшно.

      Но страшнее всего, и Олег это знал точно, оттого, что никому не ведомо, когда это кончится.

      Поэтому все чувствовали, что время остановилось.

      Так уже было 27 лет назад, когда обложили Смоленск.