Под черным флагом. Истории знаменитых пиратов Вест-Индии, Атлантики и Малабарского берега. Дон Карлос Сейц
общего права, которые они так часто обсуждали. Если они придут на Мартинику, то самое большее, на что мог рассчитывать Миссон, – это чин лейтенанта, а если же они оставят корабль за собой, то он может идти куда угодно, как свободный гражданин мира. Эти аргументы убедили Миссона созвать команду и выслушать ее мнение. С теми, кто захочет пойти с ними, он будет обращаться как с братьями, тех же, кого такая судьба не устраивает, он высадит на берег. Но все моряки, как один, закричали: «Да здравствует капитан Миссон!» – и тут же бросились в объятия свободы. Миссон был назначен капитаном, Караччиоли – лейтенантом, а должности офицеров заняли другие члены команды. Так была провозглашена свободная и независимая Морская республика. После этого стали голосовать, куда идти дальше, и постановили отправиться в испанскую Вест-Индию. Некоторые требовали немедленно поднять черный флаг, но Караччиоли отказался, заявив, что они не пираты, а свободолюбивые люди, сражающиеся за равные права всех наций, которые страдают от тирании их правительств, и предложил поднять белый флаг, как наиболее подходящий. На том и порешили; на флаге написали девиз «A Deo, a Libertate» («За Бога, за Свободу!») и подняли его на мачту.
Корабельные деньги спрятали в сундук, намереваясь использовать их как общие средства. Когда же Миссон предложил добавить к ним и посуду капитана, команда заявила, что ее надо оставить в каюте – как украшение. Всем, кто нуждался в одежде, было роздано платье, – словом, Морская республика действовала вовсю. Миссон обратился к своим спутникам с призывом забыть о ссорах и разногласиях и жить в полном согласии друг с другом, и пусть общество, из которого они бежали, считает их пиратами.
Вовсе не склонность к жестокости, а забота о самосохранении заставила его объявить войну всем нациям, которые закрыли для них свои гавани. «И сейчас я, – воскликнул он, – объявляю эту войну, но одновременно советую вам, товарищи мои, проявлять гуманность и великодушие по отношению к пленникам, ибо это свидетельствует о благородстве души. Ведь мы хотим, чтобы к нам отнеслись точно так же, на тот случай, если злой рок, наши раздоры или недостаток храбрости отдадут нас на милость [победителей]».
На судне капитана Миссона было выявлено двести человек, пригодных к службе, и тридцать пять больных и раненых. Во время плавания в Наветренном проливе между Кубой и Гаити бостонский шлюп, попавший в штиль, снабдил их запасом рома и сахара. Благородные разбойники, к изумлению Томаса Батлера, капитана шлюпа, взяли с захваченного судна ровно столько, сколько им было необходимо, и не тронули остальной груз. Батлер заявил, что никто никогда не обращался с ним с такой предупредительностью, как люди Миссона.
Два дня прошло без происшествий, а потом, к удивлению команды, к ним направился какой-то шлюп. Им оказался капер с Ямайки; присмотревшись к «Победе», он бросился бежать. Один из моряков, знакомый с каперской тактикой, сказал, что ближе к полуночи шлюп вернется и попытается взять их на абордаж. Миссон приказал