Будущее России. Светлые тени на черном холсте. Геннадий Левицкий
В то же время, по свидетельству того же Плутарха, «Красс в течение всей жизни оставался воздержанным и умеренным. После смерти одного из братьев он женился на его вдове, имел от нее детей и с этой стороны не уступал в добронравии никому из римлян».
Красса обвиняют в жадности и корыстолюбии последние две тысячи лет; историкам невдомек, что так называемая скаредность – есть ни что иное, как традиционная «римская бедность». Современному человеку тем более не понять, как можно стать богатым и ничего не поменять в повседневной жизни.
Самый богатый римлянин щедро тратил свои сокровища на соотечественников, – он жил по правилу: кому много дается, с того много и спрашивается. У Марка Красса не возникало желания пустить золотую пыль в глаза. По словам того же античного автора, «на обедах его приглашенными были преимущественно люди из народа, и простота стола соединялась с опрятностью и радушием, более приятным, чем роскошь».
Удивительно нынешнему человеку то, что Марк Красс в пору наивысшего своего могущества по-прежнему оставался доступным для любого римлянина. Будучи от природы великолепным оратором, миллионер защищал в суде дела ничтожные и мелкие; и всегда добивался успеха там, где у других адвокатов опускались руки. «Этим-то всего больше он и нравился народу, прослыв человеком, заботящимся о других и готовым помочь. Нравилась также его обходительность и доступность, проявлявшиеся в том, как он здоровался с приветствовавшими его. Не было в Риме такого безвестного и незначительного человека, которого он при встрече, отвечая на приветствие, не назвал бы по имени», – восхищается привычками Красса Плутарх, хотя и этот автор до конца не понял такого явления в римской жизни, как предпринимательство, и часто презрительно отзывается о богаче.
В Японии пришлось насаждать культ воздержанности среди самураев с начала XVII ст. Этому предшествовала долгая междоусобная война, закончившаяся установлением сёгуната Токугава. Наступившая мирная жизнь погрузила в печаль около полумиллиона самураев. То были вассалы, лишившиеся своих господ, – потомственные воины, неуютно чувствовавшие себя в мирной жизни, и с завистью наблюдавшие за тем, как богатеют прочие сословия. Возникла угроза превращения страны в одно большое разбойничье гнездо. В это время и получил развитие кодекс самурая, проповедовавший воздержанность. Культ смерти – изумлявший многих ознакомившихся с бусидо – имел и вполне прозаическую цель: он предостерегал самурая от склонности к потреблению материальных благ: «Тот, кто живет в этом мире, может потакать всем своим желаниям; тогда его алчность возрастает так, что он желает того, что принадлежит другим, и не довольствуется тем, что имеет, становясь похожим на простого торговца. Но если он всегда смотрит в лицо смерти, он не будет привязан к вещам и не проявит неуемности и жадности, станет… прекрасным человеком». («Книга Самурая. Бусидо». http://lib.ru/JAPAN/samuraj.txt)
Путь воина призывал самурая не совершать излишних трат; требовал воздерживаться от покупки вещей,