Византийский путь России. Геннадий Левицкий
женился на Ингегерде ― дочери шведского короля Олафа.
Их сын, Изяслав, взял в жены сестру польского короля Казимира I ― Гертруду.
Другой сын, Святослав, вступил в брак с Одой ― дочерью австрийского графа.
Третий сын, Всеволод, женился на византийской принцессе ― дочери Константина IX Мономаха. От этого брака родился знаменитый Владимир Мономах.
Четвертый сын, Игорь, женился на германской принцессе ― Кунигунде.
Не менее громкими были браки дочерей Ярослава и Ингегерды (Ирины):
Елизавета вышла замуж за норвежского короля Харальда Смелого.
Анастасия была выдана за венгерского короля Андрея.
И наконец, Анна стала королевой Франции, выйдя замуж за Генриха I.
Прочные связи с Европой привели к тому, что множество европейских традиций, привычек перебралось на русскую землю. Не всегда, если говорить современным языком, глобализация носила положительный характер. Ко времени правления Ярослава Европа разваливалась на куски; на месте империи Карла Великого появилось множество маленьких, но независимых и гордых герцогств, графств, баронств, вольных городов.
Ярослав (скорее всего, не сознавая) принял западную модель политического развития Руси. Перед смертью он разделил Русь между своими сыновьями. Летопись так передает политическое завещание Ярослава:
«Вот я покидаю мир этот, сыновья мои; имейте любовь между собой, потому что все вы братья, от одного отца и от одной матери. И если будете жить в любви между собой, Бог будет в вас и покорит вам врагов… Вот я поручаю стол мой в Киеве старшему сыну моему и брату вашему Изяславу; слушайтесь его, как слушались меня, пусть будет он вам вместо меня; а Святославу даю Чернигов, а Всеволоду Переяславль, а Игорю Владимир, а Вячеславу Смоленск».
Киевский князь надеялся, что родственные узы будут препятствовать розни; ведь все дети Ярослава были полными братьями, в отличие от детей многоженца Владимира, взявшего беременной жену своего брата. «Любите друг друга и не ссорьтесь, говорит Ярослав сыновьям, потому что вы дети одного отца и одной матери; но когда князья не будут больше детьми одного отца и одной матери, когда они будут двоюродные, троюродные, четвероюродные и т. д. братья, то по каким побуждениям будут они любить друг друга и не ссорится? ― задает риторический вопрос историк С.М. Соловьев. ― Когда связь кровная, родственная ослабеет, исчезнет, то чем заменится она?»
При дележе наследства поступил Ярослав совсем не по-византийски. После смерти Владимира, как мы отмечали, разразилась братоубийственная война, но она велась не за то, чтобы разорвать Русь на куски, а за Киевский стол. И в Византии периодически возникали подобные ситуации, и там брат шел на брата, плелись дворцовые интриги, яд лился в питье и еду императоров. Однако никогда у властителей не возникало желание разделить империю между сыновьями. Наоборот, власть имущие зорко следили за тем, чтобы не возникало на огромных просторах сил,