Домик в Оллингтоне. Энтони Троллоп
бы несколько минут истинного счастья. Он не чувствовал к ней ни малейшей любви, напротив, боялся ее, и во многих отношениях она ему не нравилась. Но для него, при его слабости, неопытности и ослеплении, свойственных всем мотылькам, и то казалось уже великим делом, что ему позволяли летать близ огня. О, друзья мои! вспомните, сколь многие из вас были мотыльками и что теперь вы порхаете с более или менее опаленными крыльями, с более или менее заметными следами обжогов!
Прежде чем мистер Кредль успел решить в своем уме, следует ли ему или нет воспользоваться настоящим случаем, чтобы еще раз порхнуть к огоньку, – в подобного рода действии он не стеснялся присутствием мисс Спрюс, – дверь в гостиную отворилась и в нее вошла Амелия Ропер.
– Ах, мистрис Люпекс! – сказала она. – И мистер Кредль!
– И мисс Спрюс, прибавьте, моя милая, – сказала мистрис Люпекс, показывая на ветхую леди.
– Я ведь старуха, вы знаете, – заметила мисс Спрюс.
– О, да, я вижу мисс Спрюс, – сказала Амелия. – Я произнесла ваши имена без всякого умысла, могу вас уверить.
– Я и не думала об этом, душа моя, – сказала мистрис Люпекс.
– Право, я никак не полагала, чтобы вы были так спокойны… я хочу сказать, что когда услышала о ссоре, я полагала… Впрочем, если последовало примирение, то поверьте, никто так не рад ему, как я.
– Да, мы помирились.
– Если мистер Люпекс удовлетворен, то я радуюсь от души, – сказала Амелия.
– Мистер Люпекс удовлетворен, – возразила мистрис Люпекс, – и позвольте вам сказать, душа моя, зная, что вы надеетесь сами выйти замуж…
– Мистрис Люпекс, я не надеюсь выйти замуж – по крайней мере, в настоящее время.
– А я думала, что вы даже торопитесь. Во всяком случае, позвольте сказать, что когда вы будете иметь мужа, то увидите, что не всегда возможно поддерживать доброе согласие. Нет ничего хуже жить на этих квартирах, какой-нибудь пустой ничтожный случай, и о нем все уже знают. Как вы скажете, мисс Спрюс?
– Я скажу, что гораздо спокойнее жить на квартире, чем содержать квартиры, – отвечала мисс Спрюс, находившаяся в некотором страхе и зависимости от своих родственников Роперов.
– Это каждому известно, – сказала Амелия. – Если какой джентльмен будет приходить домой в пьяном виде и грозить убийством другому джентльмену в том же доме и если леди…
Амелия остановилась, она знала, что линейный корабль, с которым приготовилась сразиться, имел в себе много боевой силы.
– Дальше, дальше, мисс, – сказала мистрис Люпекс, вставая с места и выпрямляясь во весь рост. – Что же, если леди?
Здесь мы можем сказать, что сражение началось и что два корабля были обязаны, по общим законам храбрости и ведения войны на море, поддерживать бой до тех пор, пока один из них будет совершенно обезоружен, если только не взорван на воздух или не пущен на дно. В этот момент для постороннего зрителя трудно было сказать, на чьей стороне из сражающихся находился более верный шанс на совершенный успех.