Вопрос и ответ. Патрик Несс
отшатываюсь так резко, что сдвигаю стул на пару дюймов…
(заткнись)
Но удара нет.
– Хорошо, – с тихим удовлетворением говорит мэр, – славно. – Он опять начинает расхаживать у меня за спиной. – Позволь кое-что тебе объяснить, Тодд. Ты находишься в главном зале бывшего Хейвенского собора, который с сегодняшнего дня именуется Президентским дворцом. Я привел тебя в свой дом, надеясь помочь. Помочь увидеть, что все это время ты страшно ошибался и напрасно разжег войну против меня… против нас.
Его голос теперь доносится из-за спины мистера Коллинза…
В какой-то миг мне начинает казаться, что он говорит не вслух, а вкладывает слова прямо мне в голову… Но наваждение быстро проходит.
– Мое войско прибудет завтра к полудню, – сообщает мэр, продолжая вышагивать по залу. – А ты, Тодд Хьюитт, сперва ответишь на мой вопрос, а потом станешь моим помощником в благородном деле – строительстве нового мира…
Мэр снова выходит на свет и встает прямо передо мной. Руки у него все еще спрятаны, и я не вижу предмета.
– Сейчас я хочу, чтобы ты начал сознавать главное, – говорит он. – Что я тебе не враг.
От изумления я на секунду даже перестаю бояться. Не враг? Распахиваю глаза. Не враг?
– Нет, Тодд, – кивает мэр. – Я тебе не враг.
– Вы убийца! – не думая, выпаливаю я.
– Я генерал, – отвечает мэр. – Ни больше ни меньше.
– Вы убивали людей. Вы убили жителей Фарбранча, я сам видел.
– Война порой требует от нас жестоких поступков, однако теперь война кончилась.
– Я видел, вы по ним стреляли, – не унимаюсь я.
Как же уверенно звучат слова человека без Шума! Они непоколебимы, точно скала.
– Разве я сам стрелял, Тодд?
Я проглатываю ком в горле.
– Нет, но вы развязали эту войну! – хрипло кричу я.
– Так было нужно, – вздыхает мэр. – Для спасения больной, умирающей планеты.
Мое дыхание учащается, мысли туманятся, голова страшно тяжелеет. Но Шум пылает огнем.
– Вы убили Киллиана.
– И очень сожалею об этом, – говорит мэр. – Из него вышел бы прекрасный солдат.
– Вы убили мою мать! – ору я. И тут мой голос надламывается (заткнись), Шум наполняется яростью и горем, в глазах стоят слезы (заткнись, заткнись, заткнись!). – Вы убили всех женщин Прентисстауна!
– Тодд, неужели ты веришь всему, что тебе говорят? – удивляется мэр.
Наступает тишина, самая настоящая, даже мой Шум на миг унимается, пытаясь переварить сказанное.
– У меня нет ни малейшего желания убивать женщин, – говорит мэр. – Я ничего подобного не делал.
Я разеваю рот от удивления:
– Еще как делали…
– Сейчас не время для уроков истории…
– Вы лжец!
– А ты, стало быть, возомнил себя всезнайкой? – Голос мэра становится холодней, он отходит в сторону, и мистер Коллинз с такой силой бьет меня по голове, что я вместе со стулом лечу на пол.
– Вы ЛЖЕЦ И УБИЙЦА! – ору я. В ушах еще