Подмосковные вечера. История Вана Клиберна. Как человек и его музыка остановили холодную войну. Найджел Клифф
готовил новый ход, учитывая, с одной стороны, свое политическое преимущество, а с другой – ту смертельную опасность, которую, по его мнению, представлял для партии Берия.
– Берия уже подобрал для нас ножи, – сказал он как-то Маленкову.
– Ну, а что делать? – заметил новоявленный премьер, который сам был против использования ядерного оружия как козыря в переговорах с Западом. – Я вижу, но как поступить? [КМ, 189]
Хрущев предложил план, и, к его удивлению, Маленков согласился с ним. Действуя в глубокой тайне, они привлекли на свою сторону большинство руководства и, что было особенно важно, маршала Георгия Жукова, героя Второй мировой войны, который теперь был заместителем министра обороны. Как и Хрущев, Жуков, амбициозный выходец из крестьян, был выдвиженцем Сталина и ненавидел Берию за его убийственные посягательства на командование армии.
Через три месяца после смерти Сталина заговорщики созвали заседание Президиума ЦК, на котором единственным пунктом повестки дня оказалось обсуждение Берии[88]. Пораженный Берия попытался протестовать, но Маленков все же изложил свои обвинения. Закончив, он предложил высказаться другим. Взявший слово Хрущев сразу начал резкую обличительную речь.
– Что это ты, Никита? – изумился Берия. После попоек у Сталина Берия часто привозил пьяного в стельку Хрущева домой и сбрасывал его в постель, которая к утру неизменно оказывалась мокрой. – Что вы у меня блох в штанах ищете?
Через два с половиной часа Маленков нажал секретную кнопку, и снаружи зазвонил зуммер. В зал заседаний ворвался Жуков с десятком офицеров и арестовал Берию. При этом один из офицеров охраны, видимо, под влиянием момента, сообщил, что Берия изнасиловал его 12-летнюю падчерицу. Впрочем, формально бывший шеф безопасности был в типичной сталинской манере обвинен в том, что он является агентом англо-американского империализма. В декабре 1953 года закрытый суд[89] признал его виновным в измене, терроризме и контрреволюционном заговоре. Говорят, что в зале суда он «плакал и умолял о пощаде». Перед приведением приговора в исполнение его раздели до трусов, надели наручники и повесили на крюк на стене. Палач засунул ему в рот кляп, завязал глаза и выстрелил в упор в лоб. Судьбу Берии разделили несколько близких к нему офицеров…
По всему Советскому Союзу на несколько дней были закрыты библиотеки и школы, чтобы сотрудники могли вырвать из книг страницы, на которых речь шла о Берии. Обширную статью о Берии в Большой советской энциклопедии заменили вклейкой со статьей о Беринговом море.
На улицах воспрянувшие духом русские напивались и избивали участковых милиционеров. В лагерях ГУЛАГа вспыхнули массовые беспорядки среди политических заключенных – значительная часть их не попала под амнистию. Но надежды на изменения, тлевшие в душе советских людей, еще не находили выхода. Украинским женщинам в национальных одеждах связывали руки и давили их танками. Автоматчики косили восставших
Долгое время единственным источником по этой теме были воспоминания Хрущева [КМ, 189–200]. В дальнейшем появились новые материалы, пролившие свет на проблему. Выяснилось, что опубликованные воспоминания были избирательны и иногда уводили от сути дела. Доказательства этого приведены в работе
Трибунал возглавлял генерал Иван Конев, см.