Арабский халифат. Золотой век ислама. Юлиус Велльхаузен
компонентами, которые до того считались терпимыми. Ислам перестал проявлять терпимость и стал действовать как деспотия террора в Медине. Эта перемена отмечена подъемом аль-мунафикун – сомневающихся и лицемеров. Язычники не смели больше оставаться язычниками внутри уммы, обстоятельства вынуждали их принимать веру, но они делали это со смешанными чувствами и не скрывали своего злорадства всякий раз, когда удача, казалось, отворачивалась от пророка. Иудеи были еще хуже. После битвы при Бадре, как говорит аль-Вакиди, положение дел изменилось в совершенно невыгодную для них сторону. Мухаммед сделал для них исключение и заявил, что они нарушили договор. Под надуманными предлогами он прогнал их и за несколько лет уничтожил все еврейские общины в оазисах Медины, которые образовывали там союзы, аналогичные союзам арабских племен. Он передал их ценные пальмовые плантации мухаджирам, которые дотоле не владели никакой землей или территорией, но полагались на гостеприимство ансаров в качестве инквилинов или находили себе пропитание за счет торговли или грабежа. Таким образом, он сделал их независимыми от ансаров, и они поселились в Медине и приобрели собственность. Так он укрепил и собственное влияние, поскольку мухаджиры были, так сказать, его личной гвардией, и, так как между двумя племенами ансаров – аус и хазрадж – по-прежнему тлел раздор, они приобрели решающее влияние.
После поражения при Бадре курайшиты собрались под предводительством Абу Суфьяна, чтобы взять реванш над Мухаммедом, и фактически одержали победу над ним на горе Ухуд близ Медины. Они, однако, не в полной мере воспользовались плодами своей победы, но лишь удовольствовались этой честью и отправились по домам. Поэтому контрудар не причинил пророку большого вреда; Мухаммед был готов к нему и вскоре сгладил нанесенный ущерб. Второе нападение курайшитов на Медину, в котором они прибегли к помощи язычников и иудеев, ни к чему не привело. Меньшие племена из окрестных областей стали союзниками борющегося содружества, сначала политическими, а потом и религиозными. Ислам продолжал сражаться и постепенно переходил из обороны в наступление. Аравия напряженно вглядывалась в великую вражду между язычеством и Аллахом, которую вели между собой Мекка и Медина.
Во время этой внешней борьбы с арабским язычеством удивительным образом произошла полная арабизация самого ислама. Мухаммед исходил из убеждения, что его религия по сути не отличается от иудаизма и христианства, и поэтому ожидал, что мединские иудеи примут его с распростертыми объятиями, но горько в них разочаровался. Они не признали его пророком, не признали его откровения равными тому, которым обладали сами, хотя поначалу из политических соображений вошли в основанную им умму. Поскольку они не считали, что иудаизм идентичен исламу, но скорее сопротивлялись против него, он со своей стороны противопоставил ислам иудаизму и даже христианству. Он так установил основные отличительные черты своей религии, которые нам кажутся малозначительными,