Любовь и ненависть. Анна Сергеевна Байрашная
собственной кровью. Девочка
пыталась что—то сказать, но через минуту затихла. Глаза ее за—
стыли, а по щеке стекала еще пока горячая слезинка последних
мгновений жизни. От увиденного я застыла на месте. Я не мог—
ла кричать, не могла плакать, а лишь только стояла.
В гневе Савашь кинулся на моего отца, но его перехватили.
Кималь сразу же подошел к нему и вонзил ему нож в живот,
а потом сказал ехидно:
– Твоя племянница умерла, как баран. А невестка умрет, как
проститутка!
Не выдержав, Савашь закричал:
– Не—е—ет! Не трогай ее, подонок! Не смейте ее трогать! Да
накажет вас Аллах! Изверги!
Кималь лишь с улыбкой на лице подошел к девушке, взгля—
нул в ее голубые глаза, вдохнул аромат ее рыжих волос, а потом
начал насиловать ее. Несчастная пыталась вырваться, кричать, но
этот подонок, это ничтожное создание, не стесняясь своей мате—
ри, делал свое дело у всех на глазах. В этом животном не было
ничего человеческого, и этот псих еще больше меня пугал.
После того как это мерзкое создание надругалось над Топ—
рак, он взял пистолет и застрелил девушку. Мой любимый Са—
вашь уже не мог шевелиться, он просто умирал. Смотря в глаза
пока еще живого брата, он искал в них прощения, но так и не
смог найти его. А госпожа Белькиз взглянула на меня и сказа—
ла:
– Вот такая цена за вашу величественную любовь, Бихтер.
Слышишь, пам, пам – и нет. Вот и опять, пам!
И после очередного выстрела Юсуф рухнул на землю без
движения с дыркой в голове. Савашь взглянул на меня, уже
навечно прижимаясь к земле со словами:
– Я полюбил тебя… – после чего закрыл глаза на веки
вечные.
– Ублюдки! Сволочи! Подонки! – выкрикнула я.
После этих слов я бросилась к своему Савашу. К сожале—
нию, меня силой увели оттуда. Я лишь навсегда запомнила этот
день, ведь именно с этого момента и наступила моя совершенно
новая, мучительная жизнь. Глубокой ночью мы приехали домой,
мне сразу же навстречу выбежала мама, она испугалась, когда
увидела мое окровавленное платье. Я и не заметила, когда ис—
пачкала свои руки и лицо кровью, мое сознание было в ту—
мане. Смотря на маму, я заплакала и кинулась к ней в объятия.
Она прижала меня к себе, а после взглянула на моего отца
и госпожу Белькиз. Потом посмотрела на Кималя и промолвила:
– Что вы сделали с моей дочерью? Почему ее руки и пла—
тье в крови? Что произошло? Что ты сделал с ней, Мехмет?
Мой отец очень сердито глянул на маму и грозно прогрохо—
тал:
– Молчи, женщина, и лучше следи за этой мерзавкой!
– Я тебя спрашиваю, Мехмет Сорал, почему у нее на руках
кровь? – прокричала моя мама.
– Хочешь знать, почему у нее на руках кровь? –