Воля богов! Повесть о Троянской войне. Леонид Свердлов
и всё никак не мог ему нарадоваться.
Отхлебнув, громовержец встал и, опираясь на плечо Ганимеда, пошёл к себе во дворец. До слуха богов донеслись его слова: «Ганимед, а ты уже когда-нибудь видел голого мужчину?»
Гера с ненавистью посмотрела им вслед.
Собрание закончилось, и боги разошлись. Один лишь Аполлон остался на месте и тупо глядел перед собой.
Удивительное дело: самый некрасивый из всех богов – Гефест, от которого даже родная мать отвернулась, был женат на красавице Афродите, а самый красивый бог – Аполлон не только не был женат, но и из всех богов, пожалуй, был самым неудачливым в любви. Отпугивало ли девушек его высокомерие, или каждая из них считала, что у Аполлона уж таких, как она, десятки, а у него в результате обычно никого и не было. Лишь изредка ему, казалось, улыбалось счастье, но оно было скоротечно, как молния, лишь на одно мгновение освещающая черноту затянутого тучами ночного неба.
Плодом такой скоротечной любви был Асклепий – единственное воспоминание о красавице Корониде. Она любила Аполлона совсем недолго. Даже по человеческим меркам недолго. И когда она его бросила, он её убил. А теперь не стало и Асклепия.
На бессильно повисшую руку Аполлона легла мягкая женская ладонь. С трудом подняв глаза, он увидел стоящую перед ним Геру. Если бы не печальные мысли, полностью его занимавшие, он бы удивился: Гера неприязненно относилась к внебрачным детям Зевса и обычно с Аполлоном не разговаривала, только очень сильные переживания могли бы её заставить преодолеть эту неприязнь.
– Это ужасно, Аполлон, – сказала она. – Лишиться сына из-за каприза свихнувшегося извращенца, который ради смеха размахивает перуном направо и налево, будто это какая-то игрушка.
– Я убью циклопов, которые сковали этот проклятый перун, – с трудом шевеля губами, произнёс Аполлон.
Гера пожала плечами:
– Я понимаю твой гнев, но разве циклопы виноваты? И перун не виноват, а виноват тот, кто им пользуется. Его и надо наказывать.
Аполлон с недоумением посмотрел на Геру, а та, ответив многозначительным взглядом, продолжала:
– Было время, когда он был великим богом. Время перемен, войн, катастроф, битв с титанами и гигантами. Но это великое время давно ушло. Бывший победитель заплыл жиром, обленился и выжил из ума. Он уже не хочет ни войн, ни перемен, он хочет только пьянствовать, издеваться над своими ближними и развратничать с кем попало. Богинь ему мало, смертных женщин тоже мало, он уже и скрываться перестал – прямо на священный Олимп притащил этого троянского мальчишку. Троянского! – При этом слове лицо Геры перекосилось от ярости, при нём ей сразу вспомнился оскорбивший её Парис. – Ненавижу троянцев! – вырвалось у неё.
– И что? – с безразличным недоумением спросил Аполлон.
– Что?! Ты спрашиваешь что? Ты, его лучший сын?! Твой дед Крон не спрашивал, что ему делать с его отцом, Ураном, а Зевс не спрашивал, что ему делать с его отцом.
– Серпом