Сказка жизни. Mike Lebedev
конце сразу бросают трубку, едва только заслышав что опять звонят по поводу геройства. В лучшем случае, записав для виду персональные данные, просят перезвонить в конце текущего квартала, а лучше всего – полугодия. Только к вечеру персонаж отыскивает что-то себе подходящее, пока, правда, на самой низовой стартовой позиции, с испытательным сроком, за смешные деньги и без оформления трудового соглашения. Персонаж, чтобы не тратить время с утра, пакует свое нехитрое барахло в дорожную сумку и выдвигается на свидание к какой-нибудь старой боевой подруге, понимая, что в ближайшие месяц-два свободного времени не будет совсем…
Нет сомнений – перед нами самый настоящий, аутентичный Благородный герой. Очень скоро о нем и о его беспримерном благородстве узнает вся читающая публика, дети будут с восторгом играть «в него» во дворах, бабы вздыхать, а мужики завидовать. Потом сказка кончится, начнется жизнь, а через какой-то промежуток времени все повторится снова, но, разумеется, немножко по-другому.
Является ли нарисованный портрет Героя типичным? Скорее всего, да. Рассмотрим, однако, еще один поучительный пример.
Перед нами – привольно раскинувшийся и подходящий для совершения подвига (либо приравненного к нему поступка) участок сказочного пейзажа, Черный лес или, скажем, Стеклянный замок. К совершению деяния все давно готово, да и назначенное время уже подошло. Потеют в тяжелых доспехах негодяи, нервничают в смешанной зоне пишущие и снимающие корреспонденты, временно недоступная Дама сердца в который раз за день поправляет тщательно подобранный макияж и туалет. Независимая комиссия, призванная оценивать чистоту и артистизм совершения подвига, недоуменно переглядывается, глядя на электронное табло, недисциплинированная нечисть потихоньку расползается-разлетается-расплывается и начинает совершать гадости, изначально сценарием не предусмотренные. Помощники и ассистенты безуспешно пытаются загнать нечисть на исходные позиции. «Разогревающий» состав давно уже отработал свою программу и свернул аппаратуру. Наконец, выдержав поистине гроссмейстерскую паузу, под торжественный «Танец рыцаря» Прокофьева на специально огороженной площадке будто бы ниоткуда, в клубах бутафорского дыма и всполохах огня появляются две подводы (два джипа, два ковра-самолета – в зависимости от уровня притязаний сказки и ее внутренней готовности тратить спонсорские средства) с охранниками-друидами. Друиды, негромко переговариваясь по рациям, оттесняют зевак и при помощи громкоговорящей связи в резких выражениях знакомят публику с правилами поведения на мероприятии (сильно не кричать, не свистеть, особенно в момент исполнения элементов высшей категории очистки, не проносить стеклянную посуду и, по возможности, при хоровом исполнении лозунгов избегать нецензурной лексики). Лишь после этого появляется изготовленный по спецзаказу транспорт непосредственно