Лицедеи. Сборник. Стас Канин
разоткровенничался администратор. – Мы перед съемкой даже боимся к нему подходить. Он кроет всех матом, всё ему не нравится, всё раздражает. И уж не дайте тебе боже, если на его столе не так стоит пепельница или не на том месте лежит ручка – уволит и глазом не моргнет. В эти дни лучше вообще ему на глаза не попадаться.
В это время кто-то позвонил по мобильному и администратор выбежал из редакции. Я уже несколько раз написал слово «редакция», и знакомство с ней стало еще одним откровением. В моем представлении, да и в представлении миллионов телезрителей, редакция «Поля чудес» – это огромное помещение с сотнями сотрудников, бесконечными телефонными звонками, беготней и шумом. И где-то среди этого творческого бедлама обязательно должна быть дверь, над которой красуется огромная надпись: «Музей Капитал-шоу «Поле чудес». А за ней десятки тысяч экспонатов, подаренных трогательными участниками программы любимому ведущему. На самом деле редакция «Поля чудес» – это небольшая комнатка, в которой с трудом вместились два рабочих стола, шкаф, факс и ксерокс, а в углу возле окна – стол Якубовича, и не просто стол, а точная копия его домашнего рабочего места. Кто знал, что на эту территорию посторонним вход воспрещен. И самое главное, нет никакой двери с надписью «Музей». И есть ли он вообще? На мой вопрос о музее администратор ответил многозначительной улыбкой.
Мы тем временем расставляли свет и настраивали камеру. Я выкатил из-за стола Якубовича кресло, поставил напротив камеры и сел в него, чтобы оператор мог выстроить кадр. В это время в комнату вошел администратор. Он застыл в дверях с выражением лица, словно у него умерли все родственники одновременно.
– Встаньте, немедленно! И поставьте кресло на место! – прошипел он.
– А что случилось? – спросил я.
Он не стал ничего объяснять, а просто вырвал кресло из-под меня и бережно поставил его на место. Отошел, посмотрел со стороны. Снова приблизился и на несколько сантиметров сдвинул кресло. После чего еще раз взглянул со стороны и только после этого, расслабившись уселся за свой стол.
– Я же говорил вам, что Леонид Аркадьевич не любит, когда трогают его вещи, он любит порядок во всем, – объяснил он свое поведение.
В это время в редакцию вошел Якубович. Он с порога за что-то обматерил администратора и пройдя к своему столу, сухо поздоровался с нами. Поправил пепельницу, закурил и глядя сквозь меня сказал:
– У вас есть полчаса. Вопросы задавать не надо, я сам знаю что сказать о Юре. У вас все готово? А почему камера направлена в другую сторону?
Поддавшись на его давление, я как мальчишка начал оправдываться:
– Мы бы хотели снять Вас в другом ракурсе, а для этого нужно переставить кресло вот сюда.
Якубович словно навел резкость, и его взгляд сфокусировался на моих глазах.
– А почему не за столом? – снова спросил он.
Я объяснил, что так как предлагаю я, будет лучше. Он перевел испепеляющий взгляд на администратора, тот съежился, как будто он был виноват во всей этой ситуации