Темная сторона реальности. Андрей Борисович Сергеевцев
под коробки со старыми книгами.
Как только Юля, открыв дверь, переступила порог кухни, всё резко стихло. От этого стало ещё более жутко. Пропали абсолютно все звуки. Тиканье часов, скрип двери, шорох шагов, ничего этого она больше не слышала, царила полная тишина. Мёртвая тишина.
Юля похлопала себя ладонью по уху.
Ничего.
Абсолютная пустота звуков.
Звуковой вакуум. Или что-то в этом роде… Такого с ней ещё никогда не было.
Она повернула голову и посмотрела в телевизор. На экране был «муравейник». И откуда-то из глубин этого серого «муравейника» стал нарастать электрический шум помех. Больше никаких звуков не было, но шум продолжал нарастать. Это было настолько неприятно, что Юля попыталась заткнуть уши. Это не дало абсолютно никакого эффекта. Шум звучал у неё в голове, а кинескоп телевизора начал наполняться чем-то густым и багровым изнутри.
– Комнаты. Залиты. Кровью.
Голос звучал откуда-то издалека, с очень мощной реверберацией, как в церкви или в большом спортзале.
Экран наполнялся медленно снизу вверх, он стал прозрачным почти как аквариум и по мере нарастания шума, его заливало густой багровой жидкостью. Юля смотрела в телевизор, открыв рот и пытаясь кричать, но, никаких звуков не исходило, никаких кроме электрического шума телевизионных помех.
Девушка чем-то напоминала рыбу, выброшенную на берег, беззвучно открывающую и закрывающую рот в попытке закричать или вдохнуть густой спёртый воздух, который с большим трудом входил в лёгкие, он казался слишком вязким, не давая возможности вдохнуть полной грудью.
Она не понимала, что с ней происходит. Это был кошмар наяву, такого ужаса и боли она ещё никогда не испытывала, лёгкие распирало, голова кружилось, а глаза казалось сами вылезают из орбит. Пульс долбил в голову с утроенной силой, в ушах звенело, а шум всё нарастал и нарастал.
Экран наполнился багряной жидкостью на две трети и начал бурлить, продолжая заполняться. Телевизор стал гудеть и трескаться. Густая красная жидкость за экраном кипела, бурлила, вздымалась, как будто была живой и пыталась вырваться за пределы кинескопа. Широкая трещина прорезала экран по диагонали, затем ещё одна и ещё. Вновь вернулся звук пилы, и все другие звуки тоже начали возвращаться, пока это всё не слилось в какую-то адскую какофонию. Она слышала несколько голосов, бормочущих что-то на латыни, женский крик и плач младенца. Тут Юля поняла, что наконец-то может нормально дышать и соответственно кричать. Но крики ужаса так и не успели вырваться из её груди, экран телевизора взорвался, разлетаясь на десятки мелких осколков, и красно-багряная жидкость толстой мощной струёй хлынула девушке в лицо. Юля потеряла равновесие и упала. Жидкость была тёплой и густой, как кисель, запах от неё исходил кисловато-приторный, отдалёно чем-то напоминая кислое молоко или кефир.
Падая, девушка успела закрыть затылок ладонью, чтобы не удариться головой о батарею. Но, как оказалось, в этом не было необходимости, потому что упала она в своё кресло перед компьютером. Открыв глаза, первое, что она увидела,