Не повтори моей судьбы. Ирина Николаевна Мальцева
Бог,—проговорила Таисия, хотя мало было веры в это. В мальчике, чем дальше, чем резче проступали черты папаши: он был капризен, часто по пустякам взрывался, говорил грязные слова, мог ударить взрослого человека. Звериная злоба проглядывала в его темных глазах, а недостаток интеллекта он компенсировал хитростью и притворством.
На следующий день, из садика Шурочку забрала бабушка Таня, которая, узнав от Таисии, что произошло накануне, пригрозила, что убьет дрянного мальчишку, если он появится близко от их дома.
Хитрый Юрик, оставленный матерью без конфет, лимонада и денег на кино, сообразил, что нельзя было явно выражать свою ненависть к появившейся сестренке. Остальное время каникул он вел себя подчеркнуто вежливо, старался меньше быть дома, пропадал с другими ребятами на реке, вечерами играл в «войнушку» с малышами. На все попытки Давида Михеевича поговорить по душам отмалчивался или убегал на улицу. В конце концов его оставили в покое, а когда пришло время провожать в интернат, накупили новой одежды, школьных принадлежностей, кулек сладостей.
Не успела Таисия вернуться из поездки, как Шурочка опять была дома. Правда первые дни ей не хватало бабушки и дедушки, она просилась к ним, не желала засыпать. Но потом все наладилось и целый год семейство жило спокойно и счастливо. На следующее лето история повторилась, но на этот раз Юрик сестренке яблоко в рот не запихивал, зато, улучив момент, когда мать отвлеклась, развешивая белье на веревках, столкнул маленькую Шурочку с крыльца. Возле крыльца была навалена куча дров, расколотых Давидом, стоял чурбак с воткнутым топором. Девочка боком упала между чурбаком и кучей дров, сильно ударившись головой. Она даже не закричала, не заплакала, а только безмолвно разевала рот и закатывала глазки, когда Таисия бросив белье и схватив дочку на руки, пыталась привести её в чувство.
Слава Богу и на этот раз все обошлось. Но Юрику крепко досталось. Таисия не пожалела ремня и своих сил и так отстегала мальчишку, что то не только сидеть, но и штаны неделю надевать не мог.
Давид не стал кричать или бить ребенка, но предупредил, что щипцами вытащит у того все зубы до единого, если с Шурочкой приключится какая-нибудь неприятность.
Девочка вновь переселилась к бабушке с дедом, постепенно забыла о Юрике, но иногда, во сне, кричала истошно и просила уйти «злого б’атика».
Вновь перед всеми встала черная тень Славки Кукина. Таисия послушала Давида и подала документы на развод. Но формально разведясь с Кукиным, она не перестала думать о том дне, когда закончится срок заключения.
–Не бойся!—в который раз успокаивал Давид.—С этой стороны тебе нечего ждать плохого. Я тебя уверяю.
И он оказался прав. Беда пришла с другой стороны.
ххх
Шурочке исполнилось пять лет. По этому поводу Таисия решила устроить праздничный обед, тем более, что день рождения выпал на воскресенье. Давид не появлялся у них с пятницы, но женщина знала, что пропустить пятилетие дочери он не сможет.
Для торжества Таисия решила приготовить что-то особенное. Вручив с утра